- О как! – он хохотнул, хлопнув себя по животу. – Объясни!

   - Ну, как же, вот сожрали бы вы нас обоих – и поделом, согласен, но вас же потом совесть бы замучила! Как же я мог допустить, чтобы вы так страдали?

   - Ох, - в горле Феррата забулькал смех. – Не могу! – не выдержав, король загоготал на весь лес, распугивая живность на несколько верст вокруг. 

   Думаю, не одна крольчиха в тот день с перепугу принесла приплод, а у медведей надолго исчезли проблемы со стулом.

   - Совесть бы… - продолжал хохотать мужчина, - замучила! Ох, не могу! Вот за что тебя люблю, Севаст, ты как скажешь! Ох! – от напряжения пояс на животе жалобно треснул и упал на землю. Королевское волосатое пузо вывалилось наружу, трясясь, как желе. – Видишь, что натворил? – Феррат развел руками, все еще смеясь.

   - Ваше величество, вам не стоит его скрывать, - лукаво улыбнувшись, отметил я. – Столь достойному мужу стать только к лицу!

   - Льстец, - он все же довольно улыбнулся, но пояс поддел ногой и отшвырнул в кусты. – Худеть надо, Дарьяр, а то собственный член последний раз когда видел, не припомню.

   - Тогда не стоит ждать, пока поймают коней. Пойдемте пешком.

   - И то верно. 

   Король бодро зашагал с поляны в лес. Я двинулся следом, понимая, что надолго его энтузиазма не хватит. 

   - Кстати, об интимном, - сказал Феррат с уже сбившимся дыханием. – Слыхал, поди, чего Джемма учудила?

   - Не слушаю сплетен, Ваше Величество, - отмазался я. 

   Джемма, уже более десяти лет официальная любовница короля, отличалась взрывным темпераментом, который, вероятно, и позволял ей назло всему двору удерживать внимание любовника так долго. Между «учудить» и Джеммой можно смело ставить знак равенства, не ошибешься.

   - Я тут молоденькую кралю в уголок зажал, всего-то малек пощипать, так Джемма в отместку с лакеем переспала, представляешь?

   - Жестоко.

   - И не говори! Уж сколько лет вместе, а все одно ревнует к каждой юбке! – Феррат начал задыхаться и остановился. – Ох, передохнЁм, а то не ровен час передОхнем!

   - Как скажете.

   - Скажу, что замордовали меня дворяне, Севаст. Каждый теперь норовит мне дочку, сестру или даже жену подсунуть! Сил никаких нет! В собственном дворце спрятаться некуда.

   - Ужас.

   - И не говори! В опочивальню иду – там уже две красотки голышом ожидают, ручки ко мне тянут. В купальню – их там столько, ступить некуда. Кушать сел – трое под столом ругаются, какая первой меня ласкать будет, выясняют! В сад и выходить боюсь, из кустов набрасываются, как звери хищные!

   - И вы еще жалуетесь? – я расхохотался.

   - Так ведь не молодею, Дарьяр! Месяц так пожил, чую, сердечко шалит, ноги трясутся. Сживут ведь со свету! А наследник мал еще. Вот и сбежал я на охоту. Но и то, увидишь, вечером эти проклятые претендентки подтянутся!

   - Тяжкая ваша доля, Ваше Величество!

   - Посмейся мне еще, - пробурчал король, уставший от ласк первых красавиц двора. – Идем, а то к утру только доберемся. 

   - И то верно.

   - Я уж по Джемме соскучиться успел. – Признался Феррат. – Когда она рядом, ни одна баба на меня и глянуть не смеет. Все знают, потом лечиться долго придется, она у меня на расправу скорая, а рука у нее тяжелая, - он мечтательно улыбнулся. – Как-то графин о мою голову разбила…

   - Это когда она вас с двойняшками застала?

   - С тройняшками. Думал, убьет ведь! Зато потом всю ночь мирились! А эти, - король скривился, - у них ноги от одного моего взгляда раздвигаются, неинтересно. Нет бы хвостом помахать, раззадорить, пообещать, да не дать. Мужик ведь то, что само в руки пришло, без усилий, ценить не будет. Джемма меня мариновала, помню, год целый! – он причмокнул. -  Эх, времечко было!