— Я это и так знаю. А чего ты хочешь от меня? — спросила Эрика. — Если ты не хочешь меня убивать, то чего же ты хочешь теперь?

— Я приезжал на днях в Гранард не просто так, — ответил Тьен ещё серьёзней, — я был у Оракула. После праздника Эльвед в дни осеннего звездопада наступает лучшее время, чтобы спрашивать у Богов о будущем.

— Разве Оракул всё ещё здесь? Почему вы её не забрали? — удивилась Эрика. — Псы уничтожили всех заклинателей и фрэй везде, где прошли со своим огнём! Если они узнают, что она здесь, они же её сожгут!

— Мы её спрятали, никто не знает, кто она. Но чтобы предсказывать, ей нужно находиться рядом со своим древом, — ответил Тьен, оглянулся и продолжил ещё тише: — Я принёс жертву и пошёл за ответами. Можно ли ещё спасти Балейру… Или хотя бы север…

Эрика опустила лук, вынула стрелу и спросила, не сводя глаз с Тьена:

— И что она ответила?

— Она сделала предсказание: «Придёт северный ветер. Из жёлудя упавшего пробьётся росток. Возьми в одну руку стальную силу дуба, а в другую силу любви рябины, соедини их, и пронзят они сердце волка». Не слово в слово, но примерно это.

— И… что это значит? — спросила Эрика. — Я не слишком разбираюсь в предсказаниях.

— Я тоже не сразу понял, — ответил Тьен, — но потом вспомнил, что говорил твой отец, когда мы виделись с ним последний раз. Проклятые адемарские псы первыми уничтожили всех Нье'Айрхов — клан Дуба: видимо, знали, что именно от них исходит наибольшая опасность. Но их заклинатель успел передать твоему отцу пять стрел. И хотя весь клан погиб, но в этих стрелах и есть «стальная сила дуба» — вся сила клана. Вот он, тот «жёлудь», из которого пробьётся росток нашего спасения! А сила любви рябины — это ты. Ты — Эрика Нье'Лири из клана Рябин. И ты фрэйя. А я и есть северный ветер, потому что Тьен — это ветер, приходящий с моря, — он усмехнулся и развёл руками, — нам осталось только соединить это, и мы пронзим сердце волка. Умрут Адемары, и некому станет поддерживать короля в его походе на Балейру. И я с ужасом думаю, что хотел убить тебя, а ведь ты можешь стать спасением для всей нашей страны. Нам только нужно найти пять этих стрел.

Глаза Тьена смотрели сосредоточенно, воодушевление придало их синеве какой-то торжественный блеск, и Эрике показалось, что никогда ещё она не видела более мужественного лица. А его слова вселили в её сердце хрупкую надежду.

Балейру можно спасти!

Она одним движением перевернула колчан, и стрелы высыпались на каменную крошку.

— Вот они, — произнесла Эрика, отбрасывая колчан в сторону.

Тьен наклонился, подобрал их, посмотрел на сапфировые наконечники и осторожно провёл пальцем по рунам.

— Да, это они. Но тут только четыре стрелы. А где пятая?

— А пятой я ранила командора тавиррцев — одного из Адемаров, — ответила Эрика, собирая остальные стрелы в колчан.

— Но… он ведь жив?

— Увы, отец сказал, что эти стрелы убивают Дар. А у этого Викфорда не оказалось никакого Дара, и стрела его просто оцарапала.

— Нет Дара? Как такое возможно? — удивился Тьен, разглядывая наконечники. — И где сейчас эта стрела?

— Ну, возможно, их род наконец-то начал вырождаться из-за того, что они творят, — пожала плечами Эрика. — А стрелу он сжёг в Кинвайле — бросил в камин.

— Балеритская сталь не горит, — усмехнулся Тьен, — я пошлю в Кинвайл человека — найти наконечник, мы сделаем новую стрелу. А теперь самое главное, Эрика.

Тьен посмотрел на Леоху, а затем на Эрику и произнёс горячо:

— Ты должна поехать со мной на север. Если всё, что я сейчас слышал о твоём Даре — правда, то Рябой король просто убьёт тебя, узнав, что твой Дар не проснулся. Он может легко порвать мирный договор, не получив того, что хотел, и тогда всё будет бесполезно. И даже получив Дар, он может всё равно порвать мирный договор — что его остановит? И продолжит убивать и топтать нашу землю. А с тобой у нас есть шанс спасти Балейру. Впереди зима, грядёт время туманов, Перешеек станет непроходимым, и тавиррцам не взять север до весны. И хотя здесь не самое подходящее место…