Вот только огромная часть нашего народа не хочет об этом времени даже вспоминать.

Я много лет изучаю историю Китая. В ней есть период, который сами жители Поднебесной называют «100 лет позора». В 1842 году, проиграв в первой Опиумной войне, империя Цин была вынуждена передать Гонконг англичанам, разрешить им беспошлинную торговлю и неограниченный ввоз опиума, обрекший тысячи людей на наркоманию.

На целый век Китай превратился в объект эксплуатации для западных держав. Его не только откровенно ограбили, использовали как источник дешевых ресурсов, рабочей силы и рынок сбыта. В сознание самих китайцев внедряли представления об их неполноценности перед «белыми господами». Жители КНР считают, что столетие унижений закончилось только в 1949 году, с приходом к власти Мао Цзэдуна, когда, наконец, их страна снова стала единой и суверенной.

Увы, нужно признать, что и в нашей недавней истории есть свой период позора – почти два десятилетия, условно с 1991-го по 2010-й. В эти годы Россия тоже была объектом эксплуатации, ее население намерено содержалось в нищете и невежестве, а либеральные прозападные элиты занимались разграблением страны.

Китайцы не стесняются своего «века позора», не пытаются его замолчать. Наоборот, о нем рассказывают каждому школьнику, чтобы он знал – этого нельзя допустить снова. А еще лидеры КНР припоминают его в разговорах с Западом: «Мы ничего не забыли».

Стоит тут поучиться у восточных соседей. Запомним навсегда наши «20 лет позора», все, что тогда творилось в стране и в умах людей. Запомним и никогда снова не допустим.

В 1991 году нам сломали хребет – страна, которую строили наши отцы, перестала существовать, бывшие братские народы стали проклинать «русских оккупантов». Был произведен систематический развал экономики, обанкрочивание предприятий, распил их и продажа за границу по бросовым ценам. Мы были внедрены в придуманную Западом глобалистскую картину мира, где нам отвели роль источника сырья, дешевой рабочей силы и места для секс-туризма.

Одновременно шла массовая идеологическая обработка – подрыв национального самоуважения, очернение нашего прошлого и унижение в настоящем. Любого, кто смел возразить, объявляли «совком» и «нациком».

Политолог Семен Уралов отлично описывает моральное падение постсоветского человека, последовавшее за развалом Союза:

«Советское общество накануне краха было очаровано западным образом жизни. И дело не только в широком ассортименте потребительских товаров. Некий обобщенный Запад воспринимался как потерянный рай: там настоящая жизнь, полная красок, а здесь – унылый серый “совок”. Настоящая свобода не у нас – в России даже картофель в мундире.

<…> Реальность удручала, а советское воспитание требовало идеализации.

Место веры в коммунизм как в идеальное общественное устройство заняла вера в “западнизм” как идеал. Следовательно, имелось два выхода – либо самому уехать на Запад, либо сделать Запад у себя. В этом ложном выборе скрыт моральный крах постсоветского человека, открытого сотрудничеству с колониальной или оккупационной администрацией».13

Главный корень разломов в нашем обществе, несомненно, тут. Кроме колоссального падения уровня жизни, крах Союза был, прежде всего, огромным моральным ударом по нашему народу, и последствия его мы ощущаем не меньше, а больше с каждым годом.

Последние 70 лет нашей истории, то, чему посвятили себя деды и отцы, да и сами тогдашние жители России, были объявлены «совком», антиутопией и «мордором».

А так как это было время величайших свершений русского народа, – Победы, полета Гагарина, освоения Арктики, культурных и научных прорывов – его отрицание стало ударом по самому народу, по всему, во что народ верил.