***

Мурашки россыпью по всей спине. Не думала, что увидеть его после одного года разлуки будет так тревожно. В мыслях я сотни раз визуализировала нашу первую встречу, представляла, как надменно вскину подбородок и мимо пройду. Не прошла. Ноги сами потянули к бару, просто хотела выпить воды, а тут он с Жекой сидит, виски пьёт. Ну не убегать же как маленькая?

– А жизнь как в столице? Нравится всё? Насть, ну, колись уже, а то реально молчаливая какая-то, – не унимается Евгений и я благодарна ему за эту болтовню, если бы не он, не знаю, как бы мы тут сидели с Потоцким – между нами жёсткое напряжение.

– Да нормально всё. Мне нравится. Квартиру с подружкой снимаем напополам, выходит недорого, – говорю и слышу как сидящий по левую руку от меня Потоцкий облегчённо вздыхает.

Чёрт… Надо было соврать, что с парнем снимаю. Нечего тешить самолюбие этого великовозрастного кобелины.

А он красивый гад, совсем не изменился. Я всё так же считаю, что дедом он тоже будет офигенным, потому что Потоцкий из того сорта мужиков, кто стареет красиво. Ему к лицу морщины и даже первая проседь на висках пойдёт – уверена на все сто.

– Работаешь там же? – интересуется Жека.

– Да.

– Нравится?

– Очень. Директор модельного агентства просто нереальный лапочка, я его обожаю.

Припав губами к бутылке с минеральной водой, боковым зрением замечаю, как Потоцкий ухмыляется. То-то же. Пусть не думает, что я по нему страдала и выплакала целый океан слёз, хотя на самом деле это так.

Я не просто страдала.

Мне крышу снесло и я без преувеличения. Довела себя до такого состояния, что помогли из него выйти: психиатр и антидепрессанты, затем были многочасовые сессии с психологом. В общем, я не сдавалась, да.

Тяжело выкинуть из головы человека, который навечно там поселился. Я так и не смогла, честно. Но вспоминаю о своей первой и неразделённой любви уже гораздо реже: вместо тысячи раз на день я думаю о нём не больше десяти раз.

– Директор модельного агентства? Хм… А с этого места поподробнее, плиз, – Жека улыбается, глазами стреляет: то в Потоцкого, то в меня.

Мне кажется, или Женька сейчас реально пытается вывести на ревность своего друга? Если да, то это бесполезно. Только Жека вряд ли в курсе, что его друг – бесчувственная скотина, потому что филофоб, точнее, страдает филофобией.

Мне психолог объяснил, что боязнь влюбиться или иметь привязанность к другому человеку – это про Потоцкого. Он поэтому такой эмоционально сдержанный, страдает психическим расстройством, основанном на его прошлом. Скорее всего, из-за своей непутёвой матери, которая бросила его, когда ему было всего двенадцать лет.

Только беда в том, что Данила устраивает его одиночество. Он осознанно не привязывается ни к кому, говоря, что любви не существует, что её придумали романтики. А такие, как я верят всему, что увидят в романтических фильмах и прочтут в книгах о любви, затем повесят на свою жертву набор клише и штампов, а затем любят, пока не разочаруются.

Хрень какая-то, но Потоцкий в это реально верит.

– А не скажу. Это личное, – ехидно улыбаюсь Жеке.

Возможно, наш диалог ещё бы продлился, но у Жени звонит телефон и он покидает нашу троицу, удаляется вглубь зала ресторана.

Мы с Потоцким тет-а-тет, если не считать бармена, но тот априори молчит.

Воздух сгущается. Я чувствую, как последняя нервная клетка внутри меня содрогается в предсмертной конвульсии. Если ещё останусь здесь хотя бы на минуту, то меня бомбанёт. Выскажу этому козлу всё, что о нём думаю. А ещё предъявлю счёт за лечение моей психики, ему же не привыкать все проблемы решать деньгами – ну как он умеет.