– Немного? Это сколько «немного»? А главное, зачем?

– Очищение организма – очень полезная штука, – улыбается Джеймс.

– Ты находишь это смешным? Отравить человека!

– Да не травил я его. Просто помог расслабиться. Он был такой нервный. Много говорил.

– Ты ужасный человек! – мне с трудом удаётся быть серьёзной.

– Вовсе нет. Я просил по-хорошему от него избавиться. Поэтому, ты сама виновата, что парень просидит на горшке всю ночь, вместо того, чтобы кувыркаться с тобой в постели.

– Я не собиралась с ним спать.

– Нет? А зачем на свидание пошла? – делая удивленный вид, спрашивает мужчина.

– Захотелось, - злобно шиплю сквозь зубы.

Мне неприятно, когда в мою личную жизнь бесцеремонно вторгаются посторонние.

– Вот что я тебе скажу: лучше воздержись от всякого рода свиданий, пока не выполнишь наш договор.

– А причём тут договор?

– При том. Если начнёшь новые отношения, то можешь легко проколоться. Парень будет названивать тебе, спрашивать, где ты и с кем, ну, сама знаешь…

– Когда ты делал своё щедрое предложение, то не упомянул, что я должна поставить крест на личной жизни.

– Я не прошу ставить крест. Лишь говорю о том, что временно тебе не стоит заводить новых парней. Выполнишь уговор, потом – сколько угодно. Хоть каждый день меняй любовников.

– Ты ревнуешь что ли?

Джеймс смотрит на меня снисходительным взглядом. Даже без слов понятны его мысли: «Ревновать тебя? Очень смешно!»

– Хочешь выпить? – предлагает он.

– Пожалуй.

Не могу долго злиться на англичанина. Что-то в нём есть такое, что деморализует, подкупает. Джеймс умеет рассмешить меня даже, если всего пять минут назад, я метала громы и молнии.

Мы выезжаем на Рублевское шоссе. Через несколько километров англичанин сворачивает с дороги и останавливается около многоэтажного дома с огороженной территорией. Из пропускного пункта выглядывает охранник. Джеймс опускает стекло в машине, показывает пропуск. Ворота открываются.

– Неужели ты притащил меня на конспиративную квартиру? – восторженно и одновременно удивлённо спрашиваю я.

Мужчина старается подавить смешок, а потом отвечает:

– Это ведомственная квартира для сотрудников посольства Англии.

Моему взору предстаёт обычное современное жильё без каких-либо отличительных признаков. Здесь может жить кто угодно. Квартира больше похожа на безликий гостиничный номер. Светлый, чистый, идеально убранный.

Хозяин проводит меня в гостиную и открывает бар. От обилия разнообразных бутылок разбегаются глаза.

– А я смотрю, ты любитель выпить…

– Не любитель. Ценитель, – смеётся Джеймс. – Что предпочитаешь?

– Полагаюсь на твой выбор.

– Тогда держи бурбон, – мужчина протягивает мне бокал с напитком янтарного цвета.

– А как же водка-мартини, взболтать, но не смешивать? – подкалываю я.

– Не люблю мартини.

– А лёд есть?

– Есть. Но лучше попробуй безо льда. Почувствуй чистый букет. Твоё здоровье, – салютует мне Джеймс.

– Ты совсем не говоришь по-русски? – спрашиваю, чувствуя, как приятное тепло от бурбона растекается внутри.

– Нет. Знаю пару фраз. Что-то понимаю, но не говорю.

– А на каких языках говоришь?

– Испанский, итальянский, французский, фаси, ну, и английский, разумеется.

– Ух ты! Впечатляет!

– Зачем звонила Ромеро? – резко меняет тему разговора Джеймс.

– Соскучилась, – ядовито отвечаю я.

– Семь раз за месяц скучала?

– Я звонила ему только два раза.

– И ещё пять писала.

– Ты всё время отслеживаешь мои звонки и переписку?

– А ты как думала?

– Это омерзительно!

– Это помогает мне спасать тебя от тухлых свиданий с засерями, – хохочет Джеймс. – А если серьёзно, то прекрати активничать с Ромеро, пока не спугнула его. Веди себя, как раньше. Первая не пиши и не звони. Если он проявит инициативу – ответь. Но не более.