– Что, ять, Бабай? Родственнички-нах подъехали? – Щербатый был тут как тут, хрустел чем-то аппетитно и на байки поглядывал.

– Да, может, ну бы их на хрен, таких родственничков? – пожал плечами я. – Где ж они раньше были?

– На войне-нах, может? – предположил матерый снага. – Так что-ять, я наших предупрежу-врот?

– Предупреди. Только давай так… Даже если я с кем-то из них бодаться начну – не встревай. А вот если меня толпой пинать примутся – тогда другой вопрос. Тогда уже можно будет.

– Сталкеров-нах звать? – Старый орк перевесил со спины на пузо свой чудовищный карамультук, которым стращал меня еще в ту ночь, когда я вылез посреди его базы из Большой Клоаки, и демонстративно принялся в нем колупаться.

– Да уж зови… – решил я. – Тут по округе погуляйте пару часиков, потом кофе всем нальем, в счет заведения.

– Мне – пива-нах! – ухмыльнулся орк.

– Можно и пива, можно и нах. А что, Щербатый, с уруками замахаться не испугаешься? – поинтересовался я, прежде чем он ушел.

– Моя жизнь принадлежит Орде! – с гордостью выпятил грудь он. – Мне-нах похрен. Хоть с уруками, хоть с самим чертом-дьяволом-врот.

– Орел! – усмехнулся я.

Предупреждать про огнестрел и прочее я не стал – мужики матерые, сами разберутся. После того самого жуткого инцидента, когда Сан-Себастьянский хтонический прорыв официально стал Аномалией, контроль над городом восстановили, прореженную летучими тварями армию дронов – восполнили, так что следили за Хтонью теперь так же пристально, как и в день моего появления на Тверди, и полицейский спецназ был готов вылететь и растерзать всякого пальнувшего в того, кто не похож на хтоническую тварь. Возобновились и трансляции, и рейтинги убийц чудищ… Сафари, которые мы устраивали весь последний месяц для потомков аристократов, и вовсе стали неким своеобразным реалити-шоу, так что подпольная кинокомпания «Гоблин Пикчерз» просто процветала, срубая деньги на монетизации и пополняя цифровую казну Орды.

Я поднялся на знакомое крыльцо, взялся за отшлифованную множеством ладоней бронзовую дверную ручку, потянул – и вошел внутрь.

– Хуеморген! – махнул из-за стойки рукой гном. – Ты видел там на парковке…

Я угрюмо кивнул. Точить с ним лясы мне не улыбалось. В прямом смысле этого слова. Сначала нужно дойти до раковины и почистить зубы – сорок раз! А потом уже приниматься за работу и разговоры разговаривать.

– Так что дантист? Помог? – не унимался кхазад.

Была у него дурная привычка – выносить личные вопросы на всеобщее обозрение. В зале народу полно, половина столиков заняты, а он – про зубы! Фриц этот так и свадьбу свою обсуждал, широко размахивая руками, оглашая список гостей и громогласно делая при этом заметки про то, кого и как он там вертел бы на хрену, будь его воля. Так что на вопрос гнома я только мрачно кивнул и прошел мимо стойки в подсобку. У меня там имелся запасной набор гигиенических принадлежностей, так что в квартиру можно было не подниматься. Да и не хотелось, если честно.

С тех пор как Эсси уехала, я здорово понизил планку в бытовом плане и частенько снова стал кемарить тут внизу, на топчане. Не то чтобы совсем запаршивел, но… Ну, лишний раз побриться там, надеть что-нибудь более изящное, чем черная футболка и рваные джинсы – этим я себя точно не утруждал. Ради того, чтобы смотреться условно-прилично рядом с красивой девочкой – это да. А ради того, чтобы отражение в зеркале нравилось? Ни Боже мой, я что – дурак, что ли? Или эльдар какой-нибудь? Логика очень простая: не воняет? Чисто? Функционально? И ладно. Народ от меня в любом случае шарахается, в футболке я или там в костюме-тройке. А кто не шарахается – на тех я уже произвел впечатление, и им феерически насрать, во что именно я одет и побрит ли мой подбородок…