– Вот это настоящий спорт! – Том кивнул в сторону парусника. – Я бы не отказался провести часок-другой на палубе.

Обедали в столовой с задернутыми от солнца плотными шторами, запивая напускное, какое-то нервное веселье холодным пивом.

– И что нам нынче весь день делать?! – вскричала Дейзи. – И завтра тоже, и следующие тридцать лет?

– Не обостряй, – ответила Джордан. – Жизнь начинается снова с первым осенним похолоданием.

– Но ведь так жарко, – стояла на своем Дейзи, чуть не плача. – И так все надоело. Поедемте все в город!

Ее голос упрямо боролся с жарой, сопротивлялся ей, пытаясь придать раскаленному мареву какую-то форму.

– Я слышал, что из конюшни можно сделать гараж, – говорил Том Гэтсби. – Но я первый переделал гараж под конюшню.

– Кто хочет ехать в город? – спросила Дейзи повелительным тоном.

Гэтсби перевел на нее взгляд.

– Ах! – воскликнула она. – Вы выглядите так свежо.

Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга, словно были одни во вселенной. Сделав над собой усилие, Дейзи посмотрела на стол.

– Вы всегда выглядите свежо, – повторила она.

На самом деле слова Дейзи означали признание в любви, и Том Бьюкенен понял это. Он был потрясен. Рот его слегка приоткрылся, он посмотрел на Гэтсби, потом снова на Дейзи с таким видом, словно только что узнал в ней какую-то свою почти позабытую знакомую.

– Вы напоминаете мне господина с рекламного плаката, – невинным тоном продолжила она. – Там он, знаете ли…

– Ну ладно! – быстро перебил ее Том. – Согласен – поехали в город. Ну же, мы все едем в город.

Он поднялся, его пылающий взгляд метался между Гэтсби и женой. Никто не шелохнулся.

– Ну же! – Он начинал терять терпение. – В чем дело-то, а? Если едем в город, так поехали.

Дрожащей рукой, выдававшей его попытки овладеть собой, он поднес ко рту бокал и допил остатки пива. Призывный голос Дейзи поднял нас на ноги и вывел на раскаленный гравий подъездной аллеи.

– Вот так прямо сейчас и поедем? – вдруг запротестовала она. – Прямо вот так? Неужели никому не дадут выкурить сигарету?

– Все вдоволь курили за обедом.

– Ну хорошо, давайте веселиться, – несколько виновато произнесла она. – Ссориться слишком жарко.

Том не ответил.

– Ну, будь по-твоему, – сказала Дейзи. – Пойдем, Джордан.

Они отправились наверх переодеваться, а мы втроем остались ждать, пиная ногами раскаленные камешки. На западе небосклона уже показался тонкий серебристый серп луны. Гэтсби хотел было что-то сказать, но передумал, однако Том резко повернулся и выжидающе уставился на него.

– У вас конюшни прямо здесь? – спросил Гэтсби с напускной небрежностью.

– Примерно метрах в четырехстах по дорожке.

– Ах, вот как.

Наступила неловкая пауза.

– Не понимаю, зачем это вдруг ехать в город, – внезапно выпалил Том. – Женщинам иногда в голову придет такое…

– Мы возьмем что-нибудь выпить? – раздался голос Дейзи из окна на втором этаже.

– Я прихвачу немного виски, – ответил Том, после чего отправился в комнаты.

Гэтсби резко, всем туловищем повернулся ко мне:

– Не получается у меня в этом доме светская беседа, старина.

– Дейзи выдает ее голос, – заметил я. – В нем слышен… – Я умолк, стараясь подобрать слова.

– Звон презренного металла, – вдруг закончил он за меня.

Вот оно! Как же я сам-то раньше не понял! Именно звон денег – вот в чем состояло неизбывное обаяние его переливов, призывной песни цимбал… Златая королевна в высокой башне белокаменного дворца…

Том вышел из дома, заворачивая в полотенце литровую бутылку виски, за ним следовали Дейзи и Джордан в миниатюрных шляпках из ткани с металлическим отливом и легкими накидками через руку.