– За черную соболью доху, предав огню всех без исключения меркитов, доставим мы тебе твою Борте.

Тоорил-каган обещал выставить две тьмы войска и только попросил, чтобы вместе с ними в поход отправился Чжамуха, дальний сородич Темучжина, некогда, еще при жизни Есугая, деливший с Темучжином его детские игры и забавы. Чжамуха из племени чжачжират был родственником Темучжина и его андой. В его подчинении было немало людей, которые должны были бы принадлежать Темучжину. Рашид-ад-дин характеризует Чжамуху как человека «крайне умного и хитрого», за что его прозвали «сечен». «Чингис-хан называл его анда. Однако тот постоянно чинил по отношению к нему козни, вероломство и обман и стремился к тому, чтобы забрать в свои руки государство» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 1, с. 190]. Чжамуха, по настоянию Тоорил-хана, должен был определить место и время встречи отрядов монголов и кереитов.

Приглашение Чжамухи для участия в походе не было случайным. Видимо, Тоорил-хан хорошо знал о том, как обстояли дела у монголов. Достоверно только одно – за Чжамухой в это время шло большинство монголов. Чжамуха и Темучжин, по всей вероятности, уже тогда рассматривались окружающими как два возможных претендента на власть над монголами, и Тоорил-хан, будучи даже обязанным отцу Темучжина, не желал своим дружеским союзничеством уже не на словах, а на деле выделить его из этих двух молодых батыров.

Да и Темучжин видел в Чжамухе своего соперника. Это подтверждается хотя бы тем, что, сохраняя свое достоинство, Темучжин не поехал к Чжамухе, а, как и к Тоорил-хану, послал к нему своих братьев, наказав им передать Чжамухе его слова:

– Ложе мое обращено в пустой воздух. Разве мы чужие с тобой? Как же мы отомстим за обиду?

Темучжин просил передать также слова кереитского хана: «Памятуя, что я в свое время был облагодетельствован отцом – Есугай-ханом, я буду блюсти дружбу. Со своими двумя тьмами я выступаю правым крылом. Пошли переговорить с младшим братом Чжамухой, не поднимется ли и он со своими двумя тьмами? Место же и время встречи пусть назначит сам брат Чжамуха» [Сокровенное сказание, с. 99–100]. Именно Чжамуха, а не Темучжин должен был определить время и место встречи, ведь реальная сила монголов – две тьмы войска – была в его руках, а не в руках Темучжина.

Выслушав от его братьев послание Темучжина, Чжамуха ответил:

– Видное издали знамя свое с длинным древком окропил я, в свой густоголосый барабан, обтянутый воловьей кожей, ударил я. Черноспинного скакуна своего оседлал я, прошитый ремнями свой панцирь одел. С рукоятью меч свой поднял я, свои стрелы с зазубринами приладил я и готов смертным боем биться с удуит-меркитами. Так и передайте!

Что подвигло Чжамуху в поход на меркитов: жажда добычи, желание помочь Темучжину и в то же время намерение поставить соперника под свой контроль? А возможно, зависимость от Тоорил-хана, которого в рамках дипломатии тех лет он считал своим старшим братом, сам являясь младшим? Трудно ответить достоверно; может быть, и то, и другое, и третье. Чжамуха, как и было условлено, разработал план внезапного нападения союзных войск, назначил место их встречи в верховьях Онона. Хасар и Бельгутай, послы, обязанные слово в слово запомнить и вопросы, и ответы, и послания, оповестили о решении Чжамухи Темучжина и Тоорил-хана.

Между союзными предводителями, которым предстояло сыграть столь важную роль в жизни монгольских степей конца XII в., с самого начала существовала атмосфера взаимного недоверия. Тоорил-хан и Чжамуха, имея по двадцать тысяч войска, воспользовались случаем разграбить меркитов. Характерно, что до этого ни тот, ни другой и не думали помогать Темучжину в его злоключениях. Темучжин надеялся спасти честь, вернуть жену, а получив свою долю добычи и имея сильных покровителей, поправить дела и возродить свой улус.