Причинами этих трудностей были не только внезапное нападение немцев и катастрофические поражения в приграничных боях, но и отсталая, недостаточно развитая инфраструктура, которую известный в свое время советский военный теоретик А.А. Свечин обозначил ёмким термином «крестьянский тыл». Любопытно, что особенностей этого «крестьянского тыла» не понимали по-настоящему не только советские руководители, но и немцы. И если для советской стороны замедленная мобилизация обернулась избыточными потерями и бесконечными неудачами на фронтах, то для немцев неприятной неожиданностью оказалась способность Советского Союза раз за разом восстанавливать численность своих армий, так что германским частям приходилось снова и снова преодолевать упорную оборону советских войск. В конце концов это привело к срыву операции «Барбаросса», а затем и к полному поражению Германии в войне.

Заключительная глава монографии посвящена проблеме советской разведки накануне германского вторжения. Анализируя опубликованные к настоящему времени документы, Гланц приходит к выводу, что действовала она в целом вполне эффективно, так что «советские военные и политические руководители, так же как и многие нижестоящие фигуры в иерархии командования, хорошо знали о немецких приготовлениях к нападению. Разведка дала адекватное представление о масштабах этих приготовлений, равно как и весомые свидетельства агрессивных намерений немцев» (1, с. 254), несмотря даже на то, что аналитические разделы докладов составлялись с оглядкой на предполагаемую точку зрения Сталина и потому содержали предвзятые интерпретации излагаемых в тех же докладах фактических сведений. Неверие «вождя» в близость нацистской агрессии автор объясняет тем, что Сталин, осознавая сам факт германской угрозы, тем не менее «не осознавал остроты угрозы и масштабов грядущего нападения немцев». Кроме того, по мнению Гланца, Сталин «хорошо понимал, что война неотвратима, но считал, что ее можно избежать до 1942 г., когда программа военных реформ будет завершена. Активные обманные действия немцев, последующие немецкие операции на Балканах и откладывание “Барбароссы” до конца июня могли поспособствовать этому заблуждению. Усилившиеся указания на грядущее вторжение в июне по идее должны были вывести Сталина из этого заблуждения – но после того как он однажды уже убедил себя в том, что войну можно оттянуть, ему было бы трудно изменить свои неверные представления» (1, с. 257). Всегдашняя подозрительность генсека вкупе с верой в собственную непогрешимость обернулись, таким образом, против него самого.

Подводя итоги, автор делает вывод, что «в 1941 г. Красная армия была страшно не готова к войне» (1, с. 260); проводившиеся в то время спешные мероприятия по ее перевооружению и реорганизации могли быть закончены не ранее лета 1942 г. Сталин, по мнению Гланца, хорошо это понимал, так что главной движущей силой его внешней и военной политики в 1939–1941 гг., особенно же в первой половине 1941 г., был прежде всего страх перед неминуемо надвигающейся германской агрессией. «Это понимание, – пишет автор, – создало ясный контекст для кажущихся иррациональными советских дипломатических и военных мероприятий с 1939 по лето 1941 г. И это также объясняло кажущуюся иррациональной реакцию Сталина и советского политического и военного руководства на предоставленные разведкой весной 1941 г. ясные указания на близость войны» (1, с. 260).

В следующей книге Гланца «Колосс возрожденный» рассматривается положение Красной армии в самый трудный, драматический период ее истории – 1941–1943 гг., первые 30 месяцев войны. По мнению автора, в западной и советской (российской) историографии нет исследований, в которых бы отображалась подлинная картина войны. Западные историки оказались не на высоте задачи потому, что основу их работ составляли прежде всего германские источники, которые грешат определенной схематичностью и неадекватным изображением противника, предвзятостью многих оценок войны. Тем не менее исследователи долгое время обращались в основном именно к этим источникам, в которых советско-германская война рисуется скорее как фон, на коем происходят куда более драматические операции, вроде боев при Эль-Аламейне, высадки в Нормандии и др. В результате складывается ошибочное впечатление, что фактически победу над нацистской Германией одержали западные союзники СССР (2, с. 612).