Ула покосилась на платье в руках Даны, принимая решение.

— Надену камзол с высоким воротом.

Дану не пришлось ни о чём просить. На кровати тут же появилась нужная одежда. В гардеробе Урсулы нетрудно было отыскать наряды, привычные скорее молодым мужчинам, а не юной леди, но за удобство и свободу в движениях она отдала бы многое.

К завтраку Ула спустилась с улыбкой. Спорхнула с последней ступеньки лестницы, лёгким шагом влетела в залу. Юная, свежая, точно весенняя поросль, пригретая тёплым солнцем. Сердце Улы переполнилось смутным, неотчётливым ощущением счастья.

Харви и Карвелл сидели за столом друг напротив друга. Она прервала их на полуслове, и оба повернулись в сторону леди Бидгар. Лицо советника не выражало ничего — Ула привыкла, что старик отменно владеет собой, — а в глазах Карвелла плескался гнев.

— Хорошего утра. — Она с достоинством чуть склонила голову, как предписывали правила, и села на своё обычное место во главе длинного стола.

— Надеюсь, — сквозь зубы процедил Карвелл; отчего-то он был бледен и зол.

— Доброе утро, девочка. — Советник, напротив, держался спокойно и приветливо.

— Извини, Карвелл. — Подумав, что провинилась перед начальником стражи, Ула поспешила сказать слова, которые должны были прозвучать ещё вчера: — Я не поблагодарила тебя за помощь.

— Надеюсь, в одиночестве гулять ты больше не пойдёшь. — Он оставался мрачным и смотрел с внезапным сочувствием, смешанным с яростью.

Ула не понимала, что происходит, и сердце сжалось от тревожного ожидания. Она ошиблась: новый день будет не так уж хорош. Радость от светлого сна улетучилась.

Несколько минут они молча завтракали. Ула уткнулась взглядом в столешницу. Обхватив кружку, грела дрожащие пальцы. О чём говорили советник и Карвелл перед её приходом? Никто из них не признается, если считает, что Урсуле Бидгар не стоит знать. Она так легкомысленно радостно вбежала в залу, что не разобрала последние слова Карвелла.

— Какие дела сегодня, Харви? — Резко вскинув голову, она показала наставникам, что также умеет владеть собой — ей нет дела до пустых разговоров и злости Карвелла.

— Несколько прошений из деревень, леди.

— Новые расходы?

— Вероятно, — сухо ответил Харви. — Мёртвая земля забирает одну деревню за другой. Переселенцам нужна поддержка лордов.

— Вы договорились с плотником из отряда, Карвелл? — Хмурясь, Ула перевела взгляд на начальника стражи, точно хлестнула его этим «вы». — Он готов работать?

— Сегодня займусь этим. — Карвелл словно и не заметил холода от Улы, продолжая обдумывать что-то.

— Поторопитесь, могут пойти дожди, и вода зальёт зерно. Без него землям не прожить.

Слыша собственный ледяной голос будто со стороны, Урсула не понимала, откуда в ней столько обиды и резкости. Она решила, что после завтрака поговорит с Карвеллом и извинится. Они многое пережили накануне, оба на взводе, но это не даёт ей права унижать опекуна высокомерием. Она поморщилась. Слово «опекун» никогда ей не нравилось в отношении Карвелла. Пусть он недоволен ею, она никогда не станет сердиться на самого близкого и любимого человека.

Ула уже поставила кружку на стол и собиралась попросить Карвелла задержаться, когда со двора донеслись возгласы и лошадиное ржание. Эхо, разлетевшееся по внутреннему двору, вспугнуло птиц.

— Сидите здесь и не выходите, пока я не вернусь. — Начальник стражи подскочил, быстро двинулся к дверям, отработанным движением коснулся пояса, но вспомнил, что меч остался в комнате.

Тихо выругавшись, он метнулся по лестнице, теряя минуты. Двое людей, оставшихся в зале, напряжённо вслушивались в приглушённые голоса внизу. Гостей никто не ждал.