И назвал Мокоши имя своё бог тот, и имя то было Ярило.

Книга третья. Мокошь и Ярило

Любовь, одна только любовь строить может и разрушать, любовью, что звери, что люди, что боги живут и любовью же умирают, где прошла любовь светлая, там и счастье проходит золотое, а где нет любви, там и счастья не узреть, как ни старайся.

Неподвластна любовь никому на свете белом, не укротить сердце влюблённое, не утихомирить пение души, негой переполнившейся, как пламя бурное не погасить ладонями рук, так и любовь бурную не погасить мыслями слов.

И сильный самый из смертных и бессмертных рухнет от любви всепронизывающей, сломит она крепчайшего, тараном откроет жестокосерднейшее из сердец, стрелой поразит и останется на веки вечные напоминанием, аль шрамом, аль чудом оживляющим.

Жизнь есть любовь, а любовь есть жизнь, так всегда было и будет всегда, пока есть живущие и любящие.

Так говорила Мокошь, что уже три по десять лет жила в землях, затерянных в туманах востока.

Друг её и кормилец змей благородный зажил при храме бога восточного, что приютил Мокошь и ученицей своей сделал.

А Ярило, Златоглазый Бог, стал стражем Мокоши, хранителем вечнобдеющим и братом названным.

Училась Мокошь в храме далёком мановением руки раны исцелять, любовь вдыхать в сердце пустое, детей посылать жёнам и мужья земным, жизнь нести и цветом её мир украшать наш прекрасный невообразимо.

Летала на друге своём змее Мокошь над землями теми, вхожа была в палаты князей мудрых племён островных, звали и просили её люди многие в селения свои, чтобы благословение её получить.

Любила вечерами красными Мокошь на танец неутомимых волн смотреть, слушать пение болтливого ветра, глядеть на красоты мира её и нашего, но не было в ней ни сил, ни желаний сидеть подолгу и бездельничать, всегда в делах была Мокошь, разводила она из травы щуплой потомков её крепких и высокорослых, из зверя дикого делала она зверя послушного, из дерева скупого делала она дерево обильно плодоносящее.

Но больше всего любит Мокошь за кипением любви наблюдать, любит Мокошь любовь юношескую, и любовь старческую, любовь безответную и любовь взаимную, любовь пылкую и любовь хладную, любовь страстную и любовь тихую, любовь роковую и любовь мимолётную, любовь первую и любовь последнюю.

Улыбается Мокошь счастью сердца девы влюбившейся, горюет Мокошь с горечью отвергнутого юношу, смеётся Мокошь с покоем сердца мужа верного, рыдает Мокошь с тревогой жены ревнивой, а сколько есть любовей а свете этом, тем любовям благоволит Мокошь, именем её благословляются все любящие и любимые.

А кто не умеет любить другого, кто жесток и холоден к чувствам другого, кто груб и неверен, кто любовь покупает, кто любовь обманом наживает, кто любовью пользуется и влюблённого за нос водит, кто себя превыше всего любит безумно, тому не благоволит Мокошь, именем её проклинаются сии чёрствые души.

Велика сила её, и сами боги страшатся навлечь на себя гнев её обжигающий.

Однажды разбойники бесчестные, что узрели на прогулке лесной прекрасную Мокошь, сбежавшую из-под взора Ярило бдительного, приставили они копья и ятаганы восточные к сердцу её, связали и в логово своё повели.

А как отвели, то раздался глас громкий со всех углов леса, велела Мокошь разбойникам освободить её, бросить дела свои греховные и искать покаяния у народов, что претерпевал горе от грабежей и убийств.

Не послушали её разбойники, засмеялись над речью её бесстрашной, лишь один бросил оружие своё и пал пред ней на колени, ибо признал богиню в ней всесильную, но и над ним потешались разбойники.