Ната вздохнула с облегчением. Закрепила факел на стене, заглянула в решётчатое оконце в двери, но ничего не разглядела. Тогда она отперла дверь, с силой толкнула её и замерла на пороге. Небольшой круг света в центре комнаты был пуст. Угол с вбитым в стену крюком для ошейника - тоже. Сердце Наты замерло. Она слишком долго искала этого мага, чтобы потерять — так или иначе. Ведьма сделала шаг вперёд и едва успела уклониться от тяжелых кандалов, летящих ей в висок. Роняя плащ, перехватила локти нападавшего и, молниеносно развернув его, прижала к себе истощённое тело. Чародей был лёгким, как пушинка — чтобы удержать его, не нужна была пыльца. Он бился в руках Наты, будто пойманная птица, но ему не хватало силы даже сдвинуть с места пальцы ведьмы. Сердце Наты гулко стучало, и она чувствовала, что сердце мага бьётся так же сильно — прямо напротив её собственного.

— Тихо, — сказала Ната в самое ухо тёмного, — тихо. Это я. Я не обманула, правда? Я пришла.

Чародей медленно успокаивался, а Ната продолжала бормотать ничего не значащую чушь, то и дело спрашивая: «Я не обманула. Ведь так?» Наконец темный перестал трепыхаться и что-то прорычал. Ната вновь развернула его и всмотрелась в лицо, только теперь замечая, что во рту у мага торчит кляп, который мешает ему сомкнуть челюсти. Ната половчее перехватила худое тело одной рукой, а другой, помогая себе зубами, распустила кожаный ремень на затылке мага. Аксессуар упал на пол, звякнув о каменную плиту, и Ната снова прижала чародея к себе спиной, не позволяя шевельнуться. Тот изо всех сил пытался размять челюсти, не прибегая к помощи рук. Наконец он заговорил:

— Зачем? Что ты хочешь?

Голос чародея звучал куда хуже, чем вчера, он стал сиплым и слабым. Так, будто между их встречами он долго и громко кричал. Ната невесело хмыкнула.

— Не место для философских бесед, тебе не кажется?

Чародей неуверенно кивнул, не зная, как реагировать на шутку. Смешно ему явно не было. Ната открыла рот, собираясь как-то разрядить атмосферу, но тут в голове её, на самом краю сознания, прозвучал тихий звон колокольчика. Ната с удивлением отметила, что чародей тоже насторожился, будто и сам слышал этот звук.

— Это сигнал, — сказала Ната, — пожалуйста, не дури. И утром мы оба будем пить чай и есть вареники. Любишь вареники?

Чародей не ответил, но Ната не сомневалась, что сейчас он видит перед собой гору вареников, политых сметаной, а значит, не может сопротивляться. Улучив мгновение, ведьма подхватила с пола плащ и накинула его на плечи пленника. Торопливо защёлкнула брошь и низко опустила капюшон. Одной рукой приобняв мага за плечо, другой вытащила из крепления в стене факел. Тут же поняла, что ей не хватает третьей конечности, чтобы закрыть дверь, и отпустила пленника, готовая к тому, что тот рванётся прочь или нападёт. Однако темный стоял неподвижно всё время, пока Ната орудовала в замке. Оказавшись в незнакомом месте, он растерялся, и Нату это более чем устраивало.

Она снова обняла чародея за плечо и быстро, насколько это было возможно, повела наверх. Несколько раз маг оступался, когда Ната забывала предупредить его о ступеньках. Ната тихо чертыхалась, заставляя пленника съежиться, но тут же извинялась. Наконец они поднялись на первый уровень замка. Коридоры здесь освещали факелы, закрепленные на стенах через каждые несколько метров.

— Теперь осторожно, — шепнула Ната в самое ухо чародея. — Никаких фокусов и держись вплотную ко мне.

Маг кивнул и действительно прижался к плечу Наты. Ведьма чувствовала, как дрожит его спина, но могла только радоваться, что под плащом этого не увидит никто другой. Ната слегка замедлила шаг, когда они уже почти достигли выхода. Тут им навстречу пронеслись взбудораженные охранники, но никому из них не пришло в голову остановить капитана и его «спутницу». У самого выхода Ната перехватила пробегавшего мимо часового и спросила: