– Извините, – пробормотала я.

– Простые действия можно проецировать визуализацией или силой желания, главное конкретизировать их, ведь тьма может понять все на свой лад, – менторский тон Федора немного раздражал. Он напоминал мне нашего препода по философии. Вот казалось бы, какая философия физрукам? Ан нет, Вольдемар Петрович искренне считал свой предмет самым важным. – Причем, не волнуйся, темная магия настолько же может быть созидательна, как и светлая. Да и разрушительны они бывают обе.

– То есть цвет не равно характер? – уточнила я.

– Именно, что бы эти жрецы Зарока там не плели. Это просто отражение энергии. Откуда человек владеющий даром ее черпает. Из света дня или тьмы ночи. Вот смотри, твои девицы не следят за растением, – он указал мне на фикус. – Полить забыли и листочки, вон, желтеют уже. Попробуй его «оживить».

– Хорошо, – с энтузиазмом потерла я руки. – Так, желтые листочки, увядающий фикус… Дорогая тьма, – для пущего эффекта я прикрыла глаза и представила, как ствол цветка обвивают темные щупальца теней. – Помоги мне, пожалуйста, оживить это несчастное запущенное растение.

Несколько секунд ничего не происходило, но стоило мне захотеть «подсмотреть», как раздался жуткий визг.

– А! Замуровали! Пить! Темно!

– Заткнись, дура зеленая, – прошипел Федя. – А ты, дура темная, отомри, а то твои слуги сейчас набегут и костер жрецов Зарока станет неотвратимой реальностью.

– Что? – не поняла я.

– Фикус, остолопка! Его нужно было оживить, а не сделать живым! – вопил крыс. – Что я говорил про точную формулировку?

– Ваше Высочество? У вас все в порядке? – из-за двери послышался голос Таисии, к несчастью, она сегодня дежурила.

– Да-да! – уверила я ее, пока Федор угрожал фикусу, что перегрызет все ветки растению, если оно хоть пикнет. – Федя, что делать?

– Что-что, полить плод твоих кривых мыслей нужно, – выплюнул он в мою сторону, скаля зубы на трясущиеся ветки.

– Сейчас, – я схватила кружку и рванула в ванную, набрала побольше воды, и вылила в землю. – Так лучше?

– Спасительница моя, – зашелестели листочки. – А почему темно?

– Так ночь почти, – задумчиво я смотрела на цветок. Может тебе поспать нужно?

– Не знаю, – две веточки разъехались в разные стороны.

– Вот я чего понять не могу, – крыс обошел горшок вокруг. – Чем она говорит? И как долго продержится заклинание?

– Это же не заклинание? Это была просто просьба, – удивилась я.

– Ой, дура-а-а, – протянул грызун. – Значит пока ты жива, эта тоже будет вопить.

– Не надо…

– Что не надо? – фикус поскреб нижней веткой верхние листочки.

– Вопить не надо, – пояснила я. – А то мы обе проживем недолго.

– А что нужно?

– Говорить только если в комнате он или я. Если есть кто-то еще – молчать, но слушать. Кстати, к вопросу как ты говоришь, добавился, чем ты слушаешь?

– Не знаю, – затряслись листочки.

– Вот она, магия тьмы, – торжественно произнес Федя, а потом саркастически добавил. – И глупость ведьмы.

– Черт, да я же не специально. Больше постараюсь так не делать.

– Имя ей дай, – вздохнул фамильяр. – И скажи своим девицам, чтобы не забывали ее поливать, а то забудется и начнет у них водички просить. А лучше сама поливай.

– И как тебя назвать? – задумчиво обошла я цветок. – Фикус… Фикус Вика? Нет, не то. О, Фифи.

– Отличное имя, такое визгливое, как и его носительница, – скривился крыс.

– Слушай, ну будь ты добрее к людям… К цветам, – пожурила я его. – Еще тренироваться будем?

– Думаешь, стоит? – Федя с сомнением посмотрел на Фифи.

– Точно стоит! – решительно заявила я, и оказалась права, до сна нам удалось совместными силами научить меня прятать в тенях книгу. Правда, сначала пришлось выслушать пространные объяснения, как крыс прячет туда сам себя. В результате я просто попросила тьму о маленьком одолжении, и теперь «Послание» должны были видеть и осязать только я и фамильяр. По крайней мере, пока я в нем нуждаюсь. А то мало ли, я всему научусь, а какой-то другой ведьме гримуар понадобиться?