– Так, стоп, я не поняла. Так эти Мары превращаются в женщину, мужчину или все-таки забираются в уже готовых красавиц и красавцев? – подловила девушку на несоответствии.

– Вот раньше превращались, а сейчас, говорят, фоновой магии мало стало, и они в людей залезают, – задумчиво ответила Лиза.

– А ты-то откуда знаешь? – Нет, ну правда! Не девчонка, а дом советов.

– Ой, да я же разве помню. У профессора, наверное, какого-нибудь в голове нашла, – пожала плечами воровка чужих знаний.

Со стороны выхода послышалась какая-то возня и звяканье ключей. Дверь открылась, и в зал вошли братья-красавцы. А все равно Ромочка лучше, хоть они с братом и похожи очень.

– Ну я же тебе говорил! – воскликнул Лизин отец. – Что я, свою дочь не знаю, что ли? Чтоб Лизок пропустила мероприятие, где можно уши погреть и в чужих мыслях под шумок покопаться, такого быть не может!

– Ну а ты тут как оказалась? – сокрушенно спросил директор моей анатомии.

– Уши замерзли, – буркнула, глядя на начавший распухать большой палец левой ноги.

– Так, Лизок, пошли обедать! – скомандовал директорский братец и поволок дочурку к выходу.

– Руслан, – окликнул его мужчина моей мечты, – я заказал обед в квартиру, можете начинать без меня. Мне тут один рабочий момент решить необходимо.

– Ты не торопись, решай обстоятельно, чтоб наверняка, – хохотнул Руслан Любомирович и закрыл за собой дверь.

Директор строго посмотрел на бедную, несчастную и опять пострадавшую меня, сложил руки на груди и начал читать нотации:

– Студентка Беглая, как это понимать? Вы опять нарушаете устав училища. До начала занятий учащимся запрещено посещать учебную часть, за исключением фойе, где находится доска объявлений. А вы мало того что нарушили это правило, так еще и нагло проникли на закрытое собрание рабочего персонала Ведунов! – устало вздохнул и грустно как-то проговорил: – Иди на обед, Сита. По глазам вижу, что зря только разоряюсь, все равно не слушаешь.

Я неуверенно встала и, не глядя на буку-директора, честно попыталась уйти. Через несколько шагов я, уже не сдерживаясь, вскрикивала от боли, и слезы текли ручьем.

– Стоять, – приказал директор. – Что с ногой?

Я встала на здоровую ногу, а больную поджала, как цапля. Больно было очень, но гордая ведьма собрала волю в кулак и, не оборачиваясь, ответила:

– Ничего, сама разберусь.

Директор подошел и, придержав за талию, бесцеремонно схватил за щиколотку, приподнял ногу и начал рассматривать уже посиневший палец.

– Так, все ясно, – пробурчал, поднял меня на руки и понес!

– Эй, вы чего делаете? – взвизгнула, инстинктивно обхватывая шею директора руками.

– Как временный опекун всех студентов сего заведения, я несу ответственность за физическое и душевное благополучие своих подопечных, – вещал Роман, вынося меня из конференц-зала, а потом и из учебного корпуса.

– Поживешь пару дней в медпункте, глядишь, и Ведуны до начала учебного года доживут. Как сломала-то? – И все это с такой ехидной улыбочкой на губах. Вот прям как у старшего брата.

– Дверь выбивала, – ответила максимально правдиво.

– И как? – поинтересовался директор.

– Выбила, – гордо ответила я. – Только там, кроме свихнувшегося домового, ничего интересного не было.

– Понятно, – ответил Любомирович и дальше нес меня молча.

А на нас со всех сторон пялились студенты, рабочие и преподаватели.

– Что случилось? – озабоченно спросила подтянутая пожилая женщина в спортивном костюме и бейсболке.

– Студентка палец сломала, несу в медпункт, – отчитался директор.

– Так он закрыт. Фельдшер в город за медикаментами уехала. Вернется только завтра, – проговорила, судя по всему, преподаватель физкультуры.