- Спасибо, - я почувствовала, как на глаза слезы наворачиваются.

- Деньги не потеряй.

- Деньги – лишнее…

- Не дуркуй. Деньги лишними точно не будут. Жилье, конечно, тебе будет, вон, бабкин дом стоит без хозяев. Однако все одно пригодятся. А то я не знаю, что в любом доме-то все чужое. И своего охота.

- Но я…

Неудобно, наверное. В конце концов, мы ведь и друзьями-то не были. Как-то не получалось у меня друзей заводить. Так, знакомые. Коллеги.

- Люди, - Афанасьев забрался на свое место и щелкнул меня по лбу. – Они не дурнее тебя. Или меня. И понимают, как оно есть. Не обижай их.

А конфету я за щеку сунула и зажмурилась.

В «Шоколадницу» я как-то заглянула, когда на третий класс с четвертого перевелась, а стало быть, и право на доплату получила.

И доплату эту самую.

А еще начальник премию выписал. Так и сказал, мол, за оправданные надежды… полтора оклада по итогу вышло. Безумные деньги, если подумать. Я и ощутила себя богатой настолько, чтобы заглянуть.

Да…

Шоколад был вкусным, только горьковатым, то ли сам по себе, то ли от воспоминаний.

- Прошлое, конечно, помнить надо, - Афанасьев глянул на меня. – Да только помнить, а не жить им.

Наверное.

«Шоколадница» занимала отдельное строение. Небольшой такой особняк, аккуратненький. Внутри - белый мрамор. Окна в пол. Столики, которые будто в воздухе парят. Ледяные скульптуры. И живые цветы. Всегда свежие, даже зимой.

И я.

И девушки в униформе. Безукоризненно вежливые, но все одно как-то дающие понять, что мне не тут не место. Для таких, как я, есть магазинчик через дорогу. Попроще. Подешевле. А я вот сюда приперлась и глазею на витрину. Там было на что посмотреть. Торты и пирожные, больше похожие на произведение искусства. А еще шоколад. Литой ли. Фигурками ли. Конфетами, сложенными в крохотные коробочки. И в не крохотные.

Запах сладостей.

И смех, который заставляет обернуться. Я вижу Гришку, там, за одним из столиков. И девушку с длинными светлыми волосами. Она и смеется в ответ на его шутку.

К бесам.

К демонам. К нижнему миру.

Конфета истаивает. А я даже не понимаю, с чем она была. И… кажется, тот шоколад, что я брала на рынке у одной старушки, ничуть не хуже. Ну или это я просто ничего в шоколаде не понимаю.

- Поспи, - то ли просит, то ли приказывает Афанасьев, и веки тяжелеют, а я проваливаюсь в сон.

Сколько он длится?

Просыпаюсь уже от того, что машина стоит. Заправка? Так и есть. Запах бензина. Поля кругом. Рапс аккурат цветет, а потому желтым-желты. И красиво это. А еще будто дышать легче, несмотря на этот вот бензиновый аромат.

Шея затекла.

Плечи. Ноги.

- Выспалась? – Афанасьев улыбается. – Пошли, пообедаем, чем Бог послал.

И говорит это без шутки.

- А ехать долго?

- Еще часов пять.

Далеконько Гришка меня услал. А ведь тоже интересно, мог бы просто перевести куда на окраину. Как-то ж жил он пять лет, и Машенька его тоже жила со мною в одном-то городе.

И тут…

Бог послал густую шурпу и шашлык. И главное, вкуснющие, а уж домашняя пахлава с чаем и вовсе заставила забыть обо всем.

Куда там шоколаду…

Хотя шоколад не при чем. Шоколад хороший. И ребятам спасибо.

- Хорошо, - я откинулась на лавку, накрыв руками округлившийся живот. – А теперь рассказывайте.

- Что?

- Правду. С чего вдруг такая забота? И книгу вон дали, и домой проводили, и… сколько вы там меня выхаживали?

Впрочем, сама знаю. Неделю. Целую неделю, которая просто-напросто взяла и выпала из жизни.

- Может, испугался? – Афанасьев ел аккуратно, умудряясь не уронить и крошки, хотя пахлава крохкою была. - Ответственность почувствовал. Я же ж вроде как виноват.