Обидно.

И… обида всколыхнула, сдвинула что-то там, внутри.

- Тихо! – рявкнул Афанасьев. – Не заставляй меня жалеть.

Сила была.

Силы было много. так много, что я даже растерялась. И все же ощущалась она заемною? Похоже на то.

- Извини, - я сглотнула. – Пить…

Он подал мне кружку с горьким настоем. Но возражать я не стала. Пить хотелось неимоверно, я бы, пожалуй, и яду бы выпила.

Травы…

Любисток.

И еще полынью отдает. Полынь всегда горькая, но нынешняя – особенно. Ромашку и то перебивает, а ромашка – трава ясная, со вкусом таким, что зубы с непривычки сведет. Главное, что и остальные компоненты не чувствуются.

- Это… вы делали?

- Я, - Афанасьев присел напротив кровати. Надо же, не в форме. Клетчатая рубаха навыпуск, старые потертые на коленях штаны. Спортивные. С лампасами. И тапки застиранные. Тапок таких у меня точно не было.

- Вы… наврали?

- В чем? – и насмешечка.

Он совсем-совсем иной. Там, в участке, я привыкла к тихому старику. Афанасьев обычно сидел на дежурстве, вел журналы и так, по мелочи. Порой выходил за пирожками и делал в подсобке чай. Там же, среди старых газет, тряпок и прочих забытых вещей, Афанасьев прятал старый чайник. Еще у него был телефон-раскладушка, из самых первых. И менять его на новую модель Афанасьев отказывался. Компы он тем паче не признавал.

И вообще был этаким привычным… злом?

Нет, никогда. Наоборот, он единственный когда-то отнесся ко мне без предубеждения, впрочем, снисхождения тоже не проявлял.

- Спасибо, - я допила до последней капли. – И… извините.

Теперь почему-то я не могла к нему на «ты».

- Вы… ведьмак?

Ведьмаки – редкость, хотя не сказать, чтоб вовсе уж редкостная.

Он чуть склонил голову и прищурился.

Старый.

Не такой, как книга… но сколько ему на самом-то деле?

- Она ведь давно умерла, ваша бабушка?

- Не особо.

- Но… она ведь была старше, верно? За сотню перешагнула? Вам сколько? Ведьмаки ведь тоже стареют медленнее обычных людей. А вы…

- Стареют не от лет, стареют от жизни.

- Но… пенсия… вы ведь на пенсию вышли еще до того, как я появилась. Значит…

- Я на Северах жил одно время. А там стаж по-иному идет.

Отговорка. Может, и по-иному, но не настолько же. Ему точно… за шестьдесят? Семьдесят? А бабке его?

- Она ведь за сотню перешагнула, верно? Ваша бабушка…

Хмыканье.

И кивок.

- Тебе-то с этого что?

Ничего. Хотя… может, задумалась бы, прежде чем этакий подарок принимать. Или нет? Думала-то я всегда с запозданием. И теперь тоже.

- А вы… почему не взяли книгу?

Он провел ладонью по щеке, придавливая отросшую щетину. Вздохнул.

- Нету в том смысла, девонька… силу-то я взять могу, да на мне она и кончится. Все ж таки такие, как я, скорее выверт природы, чем путь.

Ломота отступала.

- Да и своей мне доволи. Пусть ведьмак, но род за мной старый стоит.

А ведь он мог бы пойти учиться. Или даже нет, просто заявку подать, в профсоюз, встать на учет, получить лицензию, практику открыть. Многие так делают. У нас на курсе было двое ведьмаков, и оба, сколь знаю, неплохо устроились.

Афанасьев вон в травах разбирается отлично. И думаю, не только в них.

На меня поглядел, пальцами лба коснулся и руку убрал.

- Моя от… супруга бывшая, тоже как прознала, то и… - он махнул рукой. – Начала ворчать, что способности, что возможности… я и поддался. Тогда-то аккурат и вернулся.

- С Северов?

- Не, там я еще раньше был. С корабля списали. По собственному… не важно. Главное, жена молодая, ей в столицы охота. И я рад угодить. Но приехать-то приехали, на службу устроился. Участковым. От как ты…

Слабо верится.

- А тут аккурат высочайшее дозволение вышло. Императорское.