— И я-я-я, — взвыл Зес, вторя словам брата-близнеца и заливаясь слезами. — Я тоже винова-а-ат.

Джина похлопала расстроившегося оборотня по спине, но мальчишка не успокаивался. Он свернулся на коленях в волчонка и протяжно заскулил. От этого звука у Джины заныло сердце, и она погладила Зеса по серебристой шерстке. Смотря на брата, Глеос расстроился и тоже в мгновение обратился. Он опустился на четыре лапы, прошлепал по просветам стола между документами и спрыгнул на соседний стул, тыча в близнеца лапой и поскуливая. В своем единении оборотни были схожи.

Курц в очередной раз вздохнул, а Теа раздраженно зашипела, сдув челку со лба. Ведьма, заметив это, поспешила закрыть волчатам уши, которые могли вновь отреагировать на негатив окружающих. Для них здешние нечестивые стали настоящей семьей, поэтому они остро реагировали на критику друг друга со стороны близких. Пропажа Гекаты — серьезное нарушение для хранителей.

— Я не ругался. Никто не виноват, мы все исправим. Незачем расстраиваться, ребята, — попытался примириться вампир, однако ничего не изменилось.

Волчата поскуливали друг за другом, а растерянная ведьма поглаживала братьев, пытаясь успокоить. Теа стиснула челюсти, скрестила на груди руки и мягко — насколько могла в нынешнем состоянии — пробормотала:

— Какой у нас теперь план? — Она ткнула красным заостренным ногтем на лист на столе и проткнула его. — Эти малыши уже всё перешерстили в лесу. Знаки на картах говорят, что мы остались в дураках. Признайте: мы проиграли отпрыскам древних драконов.

— Еще нет, — помотал головой Курц, — не проиграли. У нас есть она. Те дети драконов бежали, спасая шкуры, а новоявленная спасла их, заключив договор. Если придет в сознание, любым способом разгадаем, как ей удалось открыть темный гримуар — тем более прочесть и понять. Она точно знала, как действовать, раз так ловко воспользовалась ситуацией. Она сама пожелала обратиться.

— Думаю, теперь мы можем спросить у нее прямо, — усмехнулась Теа. — Проснулась, девица? Как тебе отдыхается в темном, сыром доме? Не так, как в светлых белокаменных поместьях Рейнера?

В проеме двери замерла Илария. Она с опаской воззрилась на нечестивых, а Курц оторопел, заметив за ее силуэтом еще один — высокий, широкоплечий, подкравшийся вплотную к новоявленной.

Вампир сразу узнал прибывшего гостя и расплылся в ехидной улыбке. Девушка, поймав взгляд своего покровителя, наоборот, переменилась в лице. Она дернулась назад, схватилась за щеки обеими ладонями, будто беспокоясь о новом нападении, а после столкнулась спиной с преградой. Илария остановилась, не издав и писка. Она лишь раскрыла губы и, медленно покачиваясь, как заведенная кукла, развернулась. Ее взгляд встретился с карими глазами — равнодушными и холодными. Девушку пробрало дрожью. Мужчина стоял напротив нее, спрятав руки в карманы спортивной куртки, но очень близко. Настолько, что та чувствовала колебание воздуха из-за чужого дыхания.

Незнакомец уверенно шагнул навстречу, а Илария отскочила в сторону. Необъяснимый страх прополз вдоль позвоночника, отчего девушка вся сжалась, обняв себя за плечи. Ткань длинного платья щекотала щиколотки, босые стопы теперь чувствовали холод деревянных половиц. Эти эмоции усиливались с каждой секундой, пока образ незнакомца отдалялся. Другие нечестивые смотрели на него с восторгом и упоением, а вампир — с дружелюбием. Всё внимание с новоявленной за мгновение переключилось на вошедшего.

— Не ожидал увидеть тебя в ближайшее время, — хохотнул Курц и похлопал нечестивого по плечу. После мужчины обменялись крепким рукопожатием. — Нагрянул как всегда неожиданно, Левент. Под стать настоящему демону.