— Что я могу сделать? — обреченно произнес Алекс, смахивая едва проявившуюся слезинку, — ведь все кончено.

— Ничего не кончено, пока бьется твое сердце, — резко произнес Стрибог и ветерок в его руке стал расширяться, превращаясь в маленький ураган, — ты — мой сын и в тебе есть сила.

— Навь стала шириться, — прошелестела Мокошь, поглаживая уютно расположившуюся у ее ног собаку, — и поглощать Правь. А потом доберется и до вашего мира.

— Но почему? Мара ведь...

— Мара больше не может сдерживать тени, — подал голос Семаргл, — ее силы на исходе, а Чернобог исчез.

Что? Чернобог пропал?

— После того, как он в гневе покинул нас, — сказал Перун устало, — он исчез в мире мертвых. Но Навь требует постоянного контроля и без хозяина она стала поглощать саму себя, а затем принялась за другие миры. Вечно голодная всепожирающая пасть.

— Чернобог исчез, а голодные тени почувствовали вседозволенность, — сказал Стрибог, — после того, как мы запечатали вас, внутри Пантеона началась грызня. Сварог так и не смог простить нашим детям убийства своей ведьмы. Он и Хорс отправились в Явь, чтобы остановить крещение, но потерпели неудачу. Оставшихся волхвов либо казнили, либо они сами себя порешили. Удалось спасти только вас восьмерых.

— Мы пожертвовали своими телами, чтобы сдержать мир мертвых, но силы на исходе. Пришлось закрыть врата нашего мира и сосредоточиться только на его защите. — сказала Мокошь, — поэтому мы все еще живы. Но нужно найти нашего младшего брата, где бы он ни был.

— Где Сварог и Хорс? — Александр не мог поверить своим ушам.

— Где-то здесь, в Прави. Теперь мы отрезаны от мира живых и больше не можем черпать оттуда силы, да и взять-то больше нечего. Наши братья даже несмотря на давнюю ссору отдают все силы на защиту терема Рода.

— Чернобог мертв? — спросил волхв, но его начинали терзать неприятные догадки.

Перун усмехнулся.

— Нет, он жив. Но мы не знаем, где искать, так как заперты тут. Нам нужны глаза в Яви, чтобы вернуть его и остановить Хаос.

— Вы думаете, это он виноват в...

— Нет! — громко произнес бог грома, — Чернобог молод и своенравен, но он предан нашему отцу и Пантеону, как никто другой. Разногласия и ссоры между нами всегда были вызваны лишь разницей методов, но мы оба хотели лишь одного — защитить своих детей.

— Что я могу сделать? — спросил Александр.

Мокошь подошла к нему, касаясь лица теплой рукой. Раны от стычки с Ратибором стали стремительно зарастать, а внутри разлилось тепло, словно его касалась родная мать. Сердце Александра защемило. Почему же все сложилось так неудачно? Тем временем Стрибог тоже подошел к белому волхву и коснулся знака на запястье.

— Ты силен, мой сын, — сказал он ровным, почти прозрачным голосом, — но сломлен. Тебя гложет страшное горе, чувство вины.

Александр молчал. Богиня продолжала мягко касаться его лица.

— Мы знаем о твоей потере. Велес передал нам весточку, — она коснулась взглядом грызущего лапу Грома, — к сожалению, мы не могли помочь...

— Скажите хотя бы, чей на ней знак, — еле слышно прошептал Александр.

— Мы не знаем, — сказал Стрибог, и в голосе бога прозвучала едва уловимая досада, — сейчас мы не можем ничем помочь. Смерть ведьмы — это лишь роковая случайность.

— Поэтому не было знака, — прогремел Перун, — мы отрезаны от Яви и даже не знали о рождении особенного ребенка и не могли защитить ее. Но мы все еще можем вернуть часть своей силы, если ты нам поможешь.

Стрибог выдохнул, и полупрозрачная энергия вошла в знак на запястье Александра. Руку неприятно защипало, и волхв сморщился.