Ратибор прошелся еще раз и застыл. Больше тысячи лет прошло с тех пор, как они уснули. Боги поместили их в Навь, мир тени и смерти, словно законсервировав на многие столетия. И вот, они проснулись. После Пробуждения волхвам пришлось несладко. Хоть цифровой век и давал неограниченные возможности, им так и не удалось составить хоть какую-то конкуренцию официальной церкви. Славянское язычество доживало последние дни, а им приходилось лишь наблюдать за этим, не в силах ничего изменить.

– Теперь мы вне закона, – сказал верховный волхв и смачно плюнул на пол, – будь проклят патриарх и его последователи.

– Вроде бы время мирное, – прошелестела Радога, – но война за умы ведется беспощадная. И в этой войне мы проигрываем, даже не вступив в схватку.

Александр угрюмо взглянул на Радогу и вздохнул:

– Такими темпами мы ничего не изменим. У них есть все: власть, деньги, влияние. Мы же прячемся по помойкам, как крысы. Люди не верят, отвергают нас. Против и законы, и общество. Нужно как-то защитить тех, кто все-таки доверился и пошел за нами.

– Их считают не более, чем шутами, – сказал верховный волхв, – они в безопасности, пока их не признали угрозой.

– Я слышал кое-что в Нави, – прогремел высокий рыжий богатырь Веслав, сверкнув глазами и привлекая всеобщее внимание, – будто бы в Явь была послана ведьма.

Ратибор ошеломленно взглянул на своего соратника:

– Последняя ведьма родилась еще до крещения. Не думаю, что боги стали бы рисковать и посылать ее в это смутное время, подвергая опасности уже при рождении.

Веслав с грохотом уселся на деревянный помост, стряхивая с него гнилые листья, а затем с хищной улыбкой стал озираться.

– А эта не простая ведьма-то, братцы, – он продолжал озираться, – духи леса твердят о рождении особенной ведьмы. Темной, опасной.

– Особенное время – особенная ведьма, – тихо сказала Радога, не оборачиваясь.

– Духи никогда не врут, – констатировал рыжий.

– Она должна быть в безопасности, если не знает о своих способностях, – сказал Александр, – но как понять – темная? Чьей силой наделена?

Впервые за долгое время все волхвы оживились. Ратибор не мог поверить в то, что услышал. Рождение ведьмы всегда было событием. Раз в поколение рождалась особая девочка, которая носила знак одного из богов, наделенная особым даром. Но после крещения боги уже не посылали знамений, не наделяли девушек силой и благословлением. А женщины с тех пор стали считаться грязными и порочными.

– Если духи говорят, – сказал Ратибор, – то мы должны следовать их воле.

Он обращался к самому молодому среди них, а потому – наиболее адаптивному и продвинутому.

– Возьми своего шамана в помощь, найдите девочку и спрячьте. Мы обучим ее всему, что нужно знать

– Хорошо, – сказал белокурый волхв, – но что это изменит?

– Это изменит все, – сказал старший волхв, – увидев ее силу, простой люд вспомнит свои корни и отвергнет чуждое.

Александр лишь вздохнул. Идеализм Ратибора, конечно, не давал им пасть духом, но все же на некоторые вещи нужно смотреть реалистично.

– Есть еще кое-что, – сказал Веслав уже не так радостно, – души перестали попадать в Навь после смерти. Нет их нигде. Что-то чуждое проникает во все миры, созданные Родом.

– Есеня знает? – спросил Ратибор.

Александр не выдержал:

– Она вместе с изгнанником. Думаешь, ему нужно знать о проблемах в Нави?

– Она хорошая девочка, – вмешалась Радога, – и не принимает ничью сторону. Она общается с мертвыми и передает их волю, не более.

– Твоя сестрица тоже с ним. И что, нам теперь смотреть на тебя косо? – спросил Святогор, один из ярых последователей старшего волхва.