– Как вам вино? – поинтересовалась Ламия, явно сдерживая из последних сил ехидную улыбку.

– Нормально, – кратко ответил Ник, переводя возмущенный взгляд на девушку, которая принесла ему это «вино». Та стояла позади, опираясь спиной о стену, и, кажется, уже плохо соображала, что происходит. Кувшин из ее рук забрала другая служанка и то и дело толкала ее в плечо, призывая выпрямиться. – Очень крепкое, – заметил он.

– Да? – наигранно удивилась Ламия. – Не заметила.

Она снова медленно отпила из бокала. На этот раз Никандр был готов не только к гадкому вкусу пойла, которое ему подали, но и к крепости, поэтому смог выпить и не закашляться, но тяги попробовать снова «вино» у него не возникло, как и поинтересоваться у королевы, что означает ее угощение. Он чувствовал, что сделал что-то не так, не по обычаям этого замка, и королева над ним потешается, как и в случае с куриным бульоном.

Весь оставшийся завтрак Ламия поглядывала на него одновременно насмешливо и вызывающе, словно ждала, когда он, наконец, потребует объяснения. Но Никандр сдерживался, решив не признавать свое поражение и требовать от королевы ответа. Он уже понял, что Ламия – необычная женщина, с ней надо быть всегда настороже и на шаг впереди. Поэтому Ник пил через силу крепкий, вонючий напиток и стремительно пьянел.

– На прогулку со мной сегодня пойдете? – словно издеваясь, поинтересовалась Ламия, когда их тарелки опустели.

– Наверно… лучше нет, – с трудом ворочая языком, ответил король, уже плохо не только видевший перед собой женщину, но и сохраняя прямую позу. Он чувствовал головокружение, неуместное веселье, мягкость в теле, ему хотелось улыбаться без причины, поэтому из последних сил он принял решение удалиться от королевы, пока не наговорил или не сделал чего-то лишнего.

– Вам нехорошо? – заботливо поинтересовалась Ламия.

– Да… что-то… пойду, – односложно ответил Никандр, поднимаясь.

Рука, которой он оперся на стол, соскользнула, он завалился набок и упал бы, если бы его не поддержала одна из девушек.

– Я вас провожу? – поинтересовалась она явно не у него, а у Ламии.

Та поощрительно махнула ей, продолжая улыбаться и наблюдать за пьяным королем, который пытался выглядеть трезвым.

– Осторожно, – напутствовала Рамилия, когда служанка выводила Никандра, уворачивавшегося от нее, из столовой.

Ник плохо различал, что с ним и где он, зато отчетливо услышал смех королевы, когда за ним закрылась дверь.

Ламия расхохоталась, испугав всех девушек и Рамилию, которая подошла к полуспящей подавальщице вина, как только король покинул столовую.

– Ты что ему принесла? Рела! Рела! Да что с тобой, девчонка? – Она требовательно затрясла девушку за плечи.

– Я… не… ик… ой…

– Позови кого-нибудь с кухни, – распорядилась сквозь смех Ламия, обращаясь к одной из перепуганных служанок. – Рамилия, да оставь ты ее. Видно же, что она пьяна.

– Ничего не понимаю, – растерянно ответила управляющая. – Ламия, я правда не знаю, что случилось. В замке нет вина. Ни капли! Как ты и велела! – горячо заверила она королеву.

– Да знаю я, – продолжая смеяться, ответила Ламия, у которой уже слезы на глазах выступили от веселья. – Вот я и хочу узнать, чем они его умудрились так сильно напоить парой бокалов. – Ламия кивнула на кувшин, и ей его с опаской поднесли. Королева заглянула в него, принюхалась и тут же отвернулась, скривившись. – Фу! Гадость какая! Как он это пил?

Рамилия тоже подошла к королеве и понюхала содержимое кувшина.

– Боги! Он же и отравиться так может!

В это время в столовую зашли две перепуганные женщины с кухни, и Ламия перевела на них взгляд.