У короля и королевы было трое детей: двое сыновей и дочь…

– Ламия? – уточнил Никандр.

– Нет, – усмехнулась девушка. – Ламия появилась позже. Перед этим Ларель и Зана прожили в браке чуть меньше двадцати пяти лет. Отношения их были не самыми лучшими. Как уже сказала, он бил ее, а еще унижал, угрожал, оскорблял. Изменял.

Так однажды на охоте он встретил в лесу травницу Махлат. Она была остра на язык, своенравна, упряма, груба и горда. В деревне ее так сильно не любили, что обходили стороной и не заговаривали лишний раз. Она была потомственной травницей, знахаркой. Лечила прикосновением рук, многое знала о травах, приметах, зельях. Ее называли Ведьмой.

И она была очень красива, невероятно прекрасна. Король в нее влюбился с первого взгляда. Однако на тот момент Махлат уже была замужем и растила сына. На предложение Лареля стать его любовницей ответила однозначным отказом, да еще и высмеяла его, пьяницу, труса и лентяя.

В ту же ночь дом Махлат сожгли, мужа и сына убили у нее на глазах, а женщину король забрал в замок. Он бил ее, насиловал, но Махлат плевала ему в лицо и продолжала оскорблять. Мама рассказывала, что крики в замке стояли страшные, когда король издевался над травницей. Зана пыталась заступаться за нее – не могла пройти мимо сирых и оскорбленных, – и однажды их ссора с Ларелем дошла до того, что он развелся с женой, сослал ее на границу Салии и запер в крепости Лори, как пленницу. После этого королева не прожила года, заболела и умерла.

А Махлат тем временем забеременела. Страсть Лареля к женщине не утихала, но она не сдавалась и продолжала сопротивляться. И тогда король решил жениться на ней, надеясь сломить ее, подкупить. Однако Махлат не оценила этого жеста. Она пыталась и бежать, и покончить с собой, и убить ребенка. В итоге под конец беременности непокорную новую королеву, как дикое животное, заперли в башне и посадили на цепь.

Народ ее проклинал, ненавидел, ведь из-за ее дьявольской красоты всеобщая любимица Зана была сослана. Когда же бывшая королева умерла, как преступница, в заточении, люди стали требовать смерти Махлат. Ее с еще большей уверенностью называли Ведьмой, порождением зла…

– В общем, как Ламию, – понятливо кивнул Никандр. Девушка согласно улыбнулась.

– Ламия родилась в полнолуние, в полночь. Махлат мучилась в одиночестве, никого рядом с ней не было. Когда же родила, попробовала выбросить дочь из окна, просунув через прутья решетки. Чудо, что слуги успели и забрали ребенка. Или наоборот…

Ламия никому не была нужна: ни матери, ни отцу. За ней даже няньки не всегда приглядывали. При живых родителях в богатом замке она была сиротой. Пыталась тянуться к отцу с матерью, но Ларель только отмахивался от нее, Махлат же ненавидела. Люто. Сколько бы девочка к ней ни подходила, она ее унижала точно так же, как и ее король. Проклинала.

Когда Ламии исполнилось пять, старший принц поднял бунт против отца, с которым и раньше никогда не ладил, а после смерти королевы Заны окончательно возненавидел. Ларель подавил восстание, а сыну отрубил голову. И не только ему, но и его брату, который мог также однажды поднять восстание против него. И все это на глазах маленькой Ламии.

Узнав о смерти братьев, дочь Заны покончила с собой, сбросившись с башни крепости, где была заключена вместе с матерью. Таким образом, Ламия осталась единственным ребенком короля.

Тому понадобился наследник мужского пола. А так как женой у него числилась дикая Махлат, то и рожать его должна была она. Он продолжил ее насиловать, она беременела несколько раз, но родить живого ребенка больше не смогла. Два мальчика, которых она доносила практически до срока, родились мертвыми. Под конец жизни Махлат совсем лишилась рассудка. Умерла в родовой горячке. И перед смертью прокляла дочь. – Девушка замолчала, выдерживая драматическую паузу. Никандр нахмурился, не зная, как расценивать ее рассказ: как правду или как сказку на ночь. – «Будь ты проклята в своей женской доле! Точно так же, как прокляла меня! Дочь дьявола! Ты плод насилия, жестокости и похоти! В тебе нет ничего святого и доброго! Чтоб ты умирала в муках, как я!»