– Я устал быть паяцем! Устал за тобой ходить мелким хвостом! Устал разгребать не свое дерьмо!

– А вот об этом, пожалуйста, поподробнее, – я даже вперед подался, так услышать хотелось про разгребание чужого дерьма. – Не все же мне твой зад подтирать, да королю с графом байки травить. Я, может быть, тоже устал быть нянькой, и в любом бое двойной щит держать. Девиц твоих отваживать, а кое-кому и память править. Но ведь молчу. Так что и ты, друг мой, совесть имей.

Корнелис размышлял пару секунд, потом кивнул самому себе и сел на место.

– А теперь спокойно и обстоятельно что случилось, как ты докатился до жизни такой.

– Не смешно, – буркнул Корнелис. Ему уже было стыдно за резкую вспышку гнева, но извиняться графский отпрыск не привык.

– Я жду…

– В общем, в деревню я поехал. А там очередной виток блажи. Якобы ведьма с утра прилетала, злая-презлая, кто на нее посмотрит – косой ходит, кто слово вымолвить решится, того проклинает сразу. Страшная, как смерть сама, – Корнелиса передернуло, будто бы он ведьму сам видел, а не рассказывали ему. – Черная вся, лютая. Явилась со стаей волков, да медведем. То ли оборотни, то ли просто на подпевках, не знает никто.

– Просто так явилась? – ясно же было, что в деревню она после нашей встречи полетела. Так явно за делом, а не смуту навести.

– А вот тут мнения жителей расходятся. Мужики говорят – жизнь у кузнеца отобрать хотела, бабы – что спасала того.

– А ты какого мнения, Корнелис? – я усмехнулся только. Подопечный у меня как уж крутиться может, а тут ему явно интересно было. Значит, и выведал он всего достаточно.

– Ты же знаешь, я женщин люблю, с ними и разговор вести приятнее. Пусть даже и с пузом они до носа, – Корнелис, наконец, расслабился, пододвигая к себе чашку с остывшим кофе. – Прямиком к жене кузнеца пошел. Она и рассказала все, как было. Кабы ведьма не пришла, Архара нам не видать более.

Горечью окатило горло. И не в кофе дело, а кузнеце. Имя это, будто из прошлой жизни за мной по пятам следует. Знал я Архара. Да так, что и сам едва не убил его много лет назад.

– Вылечила, значит? – нужно было спросить, да не хотелось.

– Ради него из леса и выбралась. С кузнецом бы еще лично побеседовать надо. Но когда был я там, спал Архар после лечения.

– Дальше что? – настроение испортилось вмиг. Потому что с кузнецом именно мне разговаривать нужно будет. Корнелис прав, чужое дерьмо ему разгребать не должно!

– А дальше я мертвых почуял. Как стоял посреди деревни, так и обдало холодом с трех сторон. Не мне тебе рассказывать, что это значит.

Светлые маги к такому чувствительны. А Корнелис силой обладал стабильной, то есть, почудиться не могло. Тем более, что четко уловил направление.

- Я туда поспешил, откуда разило сильнее. Возле колодца призрак стоял. На своих ногах!

А вот это уже совсем никуда не годится. Если из-за грани выберется простой дух, полетит сразу к месту смерти своей или дому, будет бродить неприкаянным облаком, пока его некромант по просьбе родственников усопшего обратно не отправит. А вот если в наш мир попадет тот, кто при жизни магом был, осложняется разом всё. Будут такие рядом с людьми обитать, питаться страхами их, чувствами яркими, пока не обретут четкость, становясь призраками. И если духов только маги увидеть способны, то призраков могут и люди углядеть. А бывает так, что сущность, напитавшись досыта, становится почти материальной, осязаемой. Предметы двигать может. Магией, что при жизни в теле была, пользоваться. Не в полной мере, но и это страшно. У призраков ведь иное понимание правильного, размывается грань между добром и злом.