Дедулька перевел на меня свои белесые глаза и недовольно крякнул: 

– Чё надо? 

Я опешила. Это он так с клиентами разговаривает? Не удивляюсь, отчего тут так пусто. 

– Работу ищу, – я не стала обращать внимание на его суровую мину. – И остановиться у вас хочу. Есть комнаты на одного? 

– Комнаты есть, работы нет. Пить будешь? 

– Нет, спасибо. Вообще я не плохой бармен, мне много не нужно. Сотня за смену, ночная сто пятьдесят, плюс мои чаевые. 

– Девочка, ты уши мыла утром? Нет у меня работы. Вернее, работы сколько хошь, а вот платить нечем, – я приуныла. Что же это за сны такие, если в итоге всё так сложно? – Ты хоть школу закончила? 

– Да, – бодро соврала я, даже не поморщившись.  

Старик пошарил под стойкой и с кряхтением вытащил оттуда связку ключей. 

– На вот. Комнату я тебе сдам со скидкой, второй этаж, лестница слева. Вижу, девочка ты необычная, но подсобить ничем не могу. У меня больное сердце, – он постучал себя по груди, будто предъявляя доказательства своим словам. – “Окунь” – всё, что у меня осталось. И дела идут не так гладко, сама видишь. Вот что только нужно этой молодежи? Выпивка первоклассная, цена ниже плинтуса... 

В бар ввалился тучный бородатый мужик с двумя ящиками, в которых недвусмысленно позвякивали бутылки. С трудом он пробрался меж столами и водрузил ящики на стойку, которая жалобно скрипнула под их весом. 

– Принимай, Джон, – пророкотал он, вытирая пот со лба и протягивая какие-то бумаги. – Чистый лэйбл, шестилетняя выдержка. Всё как всегда.  

Джон, а именно так звали дедулю, поморщился, вглядываясь в строчки букв и цифр, а я украдкой заглянула в приоткрытую коробку. 

– Еще на сотню дороже? – возмутился Джон, дочитывая бумаги до конца. – А ты не ошалел, Морис? Эдак меня до трусов разденешь, чертовый ты пёс! 

Мужик нисколько не смутился. 

– Не я такой, жизнь такая. Не кисни, старик! У меня самая низкая цена в городе! 

– Это паленый виски, – резко вмешалась я. Уж в чем в чем, а в выпивке я толк знала. 

Морис побледнел, но нужно отдать ему должное, в лице этот мужлан не изменился. 

– Чего? – Джон непонимающе уставился на меня. 

– Не понятно? Он поставляет тебе фуфло! Реальная цена бутылки этой сивухи в два раза дешевле. А если сторговаться, то и в два с половиной. Смотри, – для наглядности я выудила из ящика первую попавшуюся бутыль и легким движением руки стянула с нее этикетку. Черная бумажка отошла в два счета, оставив прозрачное стекло девственно чистым. – Стоит говорить, что с оригиналом ты такое не провернешь? И дно, – я перевернула голую бутылку, указывая на чистое, незамутнённое стекло. – Здесь должен быть номер партии, и код завода-изготовителя. Ох Морис, Морис... В местном департаменте шерифа с удовольствием используют информацию о том, как ты нагибаешь честных граждан этого города. Хотя, можно пересмотреть цену... 

Ловким движением руки я забрала у Джона накладные и пробежалась по ним взглядом.  

Старик уже оправился от шока и гневно взирал на своего поставщика. 

– Пересмотреть, – сообразив, что к чему, он стукнул кулаком по стойке. 

– Скажем... – я для вида призадумалась, – на пятьдесят пять процентов дешевле. При этом в транспортировке и доставке ты не теряешь, цена на эти услуги останется прежняя. Ну что, по рукам? 

Протягивая руку Морису, я внутренне нервничала, но видя мой невозмутимый вид, мужчина тихо выругался и пожал ее.  

– Ты кто такая, девчонка? – буркнул он. 

Ясно, обиделся. Ну ничего, переживет. Нечего тут честных бизнесменов обманывать! 

– Анаис, можно просто Ана.  

– Я пришлю новые бумаги по факсу, Джон.