Введя Нарию в комнату, пленитель её снова грубо толкнул. Опять она упала и отползла к стене. Вставать не собиралась, опасаясь, что закончится это новым падением.

– Распорядись, чтобы подали ужин сюда.

– На одного?

– На двоих.

– Господин, не собираетесь же вы кормить эту…

– Я сказал – на двоих!

– Как прикажете.

Хлопнула дверь, и в комнате повисла относительная тишина. Крики с первого этажа если и доносились сюда, то очень отдаленные. Гораздо громче звучали мужские шаги, которыми пленитель мерял комнату, видно что-то обдумывая. Но длилось это недолго, вскоре он приблизился к Нарии.

– Встань, – велел.

– Зачем? Чтобы вы меня снова толкнули? – даже не подумала она подчиняться. Злость в душе боролась с апатией. Слишком часто за короткое время ей этот мужчина сделал больно.

И он же предпочел не тратить время на разговоры – снова грубо и ощутимо поставил её на ноги, провел через комнату и к чему-то привязал её правую ногу. А потом… Нария даже не поверила сначала. Потом он стянул с её головы мешок.

Как только глаза привыкли к тусклому свету в комнате, так сразу же она смогла рассмотреть пленителя.

А он молодой, – удивилась Нария. Почему-то она ожидала увидеть кого-то постарше и пострашнее. И если бы не символ королевской инквизиции чуть ли не во всю грудь, то, наверное, мужчину этого можно было бы назвать симпатичным. Но симпатичных инквизиторов не бывает, в этом Нария не сомневалась. И симпатичные не могут разглядывать другого человека с такими нескрываемыми презрением и ненавистью. Такое выражение делало его лицо отталкивающим.

– Мне нужно в уборную, – пробормотала Нария, невольно отворачиваясь, не в силах и дальше выносить его взгляд.

– Ночной горшок к твоим услугам, – кивнул он куда-то в угол комнаты и неприятно усмехнулся. – А еще тебя не мешает отмыть, а то несет от тебя, как от сточной канавы.

Магда лежала на спине в центре огромной кровати. Голова закинута. Белокурые волосы разметались по подушке. Глаза были закрыты, а с губ срывались стоны. Стоны наслаждения.

Тонкими немного нервными пальцами она теребила соски на своей пышной груди. Ноги, согнутые в коленях, широко раскинула, позволяя голове раба устроиться между ними, чтобы как следует вылизать её ненасытную «горошину».

– Почему так медленно? Быстрее давай! – нахмурилась Магда, глядя на мускулистое смуглое и обнаженное тело раба. – Еще быстрее! – велела, когда он увеличил скорость работы языка. Но и этого оказалось мало. – Создатель! – в раздражении закатила Магда глаза. – Толку от твоей красоты никакого!

Она убрала руки от груди, и тут же кончики пальцев засветились голубым. Стоило только им погрузиться в волосы раба, как по телу его прошла судорога, вызвавшая вой боли.

– Работай быстрее, если хочешь, чтобы стало легче, – презрительно выплюнула Магда, раскидывая ноги еще шире. – Доставь меня к вершине прямо сейчас.

Раб старался изо всех сил. Ему было нестерпимо больно. Вылизывая клитор ведьмы, он безостановочно подвывал. У Магды же его страдания вызывали лишь улыбку. Её страсть и чья-то боль отлично сочетались на пути к оргазму.

– М-м-м, – протяжно и громко простонала ведьма, выгибая спину и хватаясь руками за металлические прутья в изголовье кровати. – О да! – выкрикнула еще громче и обмякла. – А теперь слижи мой сок, милый, – заметно подобрела она и даже погладила раба по черным шелковистым волосам. – Ты славно потрудился.

В дверь покоев главной ведьмы негромко постучали как раз в тот момент, когда раб закончил её вылизывать и сполз с кровати на пол, оставшись там стоять на коленях и с опущенной головой.