Дарнир отвернулся от ведьмы, чувствуя, как загорается в нем ненависть. Порой сдерживать себя было очень сложно, как вот сейчас, когда под оболочкой невинности он видел чёрную от злобы душу. И больше всего ему хотелось убить ведьму сейчас, во сне. Но тогда он нарушит приказ, а ведьма эта отделается слишком легко. И даже Мэмюрдель сейчас не казался Дарниру слишком суровым выбором главного инквизитора.
Ведьма перевернулась на спину и открыла глаза. Сонный взгляд её проскользил по укрытию и остановился на Дарнире. Кожу опалило расплавленным янтарем. А вот и доказательство её вины – неоспоримые, как то, что вода в море соленая.
– Вот ты и попалась, ведьма, – не заметил он, как проговорил вслух, прижимая два пальца к солнечному сплетению пленницы. Одно нажатие, и теперь уже беспомощная ведьма потеряла сознание. В таком состоянии она пробудет достаточно, чтобы отволочь ее к лесному тракту, на котором Дарнир оставил лошадь. О повозке он тоже позаботился заранее, приобретя ту в родном поселении ведьмы.
Глава 6
Разбудила Нарию боль во всём теле. Острая и настолько нестерпимая, что от малейшей попытки пошевелиться девушка громко застонала. И только потом осознала, в каком вообще положении находится.
Связанную по рукам и ногам, с непроницаемым мешком на голове и кляпом во рту её кто-то и куда-то вез. Последнее она поняла по сильной тряске. А крохи воздуха, проникающие сквозь толстую ткань мешка, говорили о том, что лежит она в открытой повозке.
Первым делом Нария попыталась сбросить путы с рук и ног при помощи магии. Здраво рассудила, что раз её уже поймали, то таиться ей теперь не от кого и не за чем. Но каково же было разочарование, до жгучих злых слез на глазах, когда поняла, что магия в ней «спит», причем непробудным мертвым сном. И только тут она почувствовала на себе ещё один посторонний предмет – что-то ощутимо сдавливало ей горло. Уж не эта ли удавка мешает ей колдовать?
Очень осторожно Нария снова попыталась пошевелиться. Новый приступ боли в каждой точке тела заставил застонать еще громче. Но попыток заставить кровь снова струиться по жилам Нария не оставила, медленно разрабатывая пальцы рук и ног, плечи, спину, живот, шею… Пока, наконец-то, боль не отступила, а она не смогла сесть. Правда со связанными за спиной руками получилось сделать это у нее далеко не сразу. Но получилось, и теперь она сидела в повозке, прислоняясь спиной к бортику. Так и воздуха под мешок стало проникать немного больше. Какое-то время Нария позволила себе отдышаться и подумать.
Судя по всему, её выследили и поймали. Вспомнился разговор с мамой, когда ей было лет десять. Тогда Нария спросила у мамы, почему ей приходится от всех скрывать, что она не такая как все.
– Запомни раз и навсегда, что в мире есть люди, которые охотятся на таких, как ты, – объяснила ей мама. – Называют их великой инквизицией. В наших землях это орден королевской инквизиции. Кто такой король, ты знаешь…
– А что нужно этой инквизиции или королю от таких, как я?
– Ничего. Они… – мама замолчала и явно какое-то время боролась с собой. Нарии даже показалось, что собирается она заплакать. – Они очень страшные люди. Запомни, инквизитор – твой самый злейший враг. Очень могущественный враг. И он может сделать так, что жизнь твоя окажется очень коротка. Потому ты и должна таиться от всех, не только от них. Человеческие языки бывают очень длинны, а у инквизиторов повсюду есть уши…
Тогда Нария поняла одно, что инквизиция – зло. И разговор этот с мамой вспоминала часто. Но лишь с годами она окончательно осознала, что же именно мама тогда ей пыталась втолковать. А то, что если ведьма попадает в лапы инквизитора, то живой оттуда она уже не вырвется. И как Нария ни хоронилась, ни скрывала от людей свою магию, именно это с ней и произошло.