Боль потери медленно исчезала, уступая место яростному желанию достать мерзавца даже из-под земли и привлечь к ответу. А ещё сильнее хотелось прижать к груди свою девочку, целовать её, всячески беречь, носить на руках и делать всё, лишь бы она улыбалась. За каждую пролитую слезинку, за каждую нанесённую обиду, за оскорбления поплатится Исган и умоется собственной кровью.

Маленький клочок ткани, которого касалась её рука, согрел. От него пахло надеждой, грустью, любовью. С чего он это взял? Непонятно. Просто вдруг понял отчётливо, как если бы сам испытывал все эти чувства. Перед глазами возникло лицо Эми, её тонкий стан, будто увидел, как она старательно выводила слова и прятала своё послание. Думала о нём, ждала его, и он её не подведёт.

Теперь, когда известно имя похитителя, нельзя терять время. Рэйманд развернулся и стремительно вышел из шатра. Взглянул на Дага и Элика, ожидающих за порогом, и те внезапно склонились, признавая силу и власть. Их реакция чуть озадачила, (не место и время для церемоний), но размышлять об этом не стал. Осмотрелся, где все эти дни жила его любимая. Хотел запомнить всё до мельчайших подробностей, чтобы потом предъявить герцогу зной, местный сброд, именуемый себя кланом, и даже назойливых мух.

Когда-то настоящие кланы оборотней вызывали уважение у всех правящих рас Архэйма. С оборотнями считались. Они считались лучшими союзниками в любых передрягах. Свободные, сильные и сплочённые волки вызывали уважение принципами и мироукладом. Потом началась война и что-то случилось.

В летописях Аввалийской империи было сказано, что главный правитель волков покинул всех и ушёл в Мёртвые земли. Верховный альфа хотел обрести большую силу, и он отсутствовал несколько лет. А когда вернулся, никто правителя не узнал. Может, нежить вождя изменила, может, он был проклят изгнанными чёрными ведьмами. Ответов, почему так случилось, не было, но на войне вождь предал союзников, а позже снова исчез.

Предательство не прошло даром, над целой расой повисло невиданной силы проклятье, кланы вскоре распались, и начались междоусобные войны. Всё изменилось за какие-то сотни лет, и теперь все могли наблюдать, как умирают Дикие Земли.

Рэйманд с нескрываемым пренебрежением смотрел, когда к его ногам бросили того самого здоровяка, что пытался на них напасть. Местный альфа, глава племени местных «шакалов» скалился и рычал, не в силах примириться с поражением. Рядом с ним поставили на колени второго, более мелкого, щуплого.

— Этот нам рассказал кое-что, мой ардхан, — произнёс Сариман, показывая на второго.

Залитое кровью лицо, страх в глазах после встречи со стражем. Опустошённый физически и морально оборотень был готов на что угодно, лишь бы выкрутиться любой ценой.

— Этот, — следом показал на альфу, — домогался внимания леди Эминель. Она просила его к вам обратиться за выкупом. И он ей отказал.

Сариман легонько пнул вождя, заставляя того оскалиться ещё больше.

— Интере-е-есно, — протянул Рэйманд, чувствуя, как вновь закипает от ярости. Наклонился к альфе. — А почему ты ЕЙ отказал?

— Не поверил, — опередил альфа ответ доносчика. — Думал, девчонка врёт.

— Это ты врёшь, Равга! — рыкнул ему оборотень. — Ты хотел её присвоить себе. Сделать своей наложницей. Говорил нам всем про щенков. Даже кость с мясом девке подсунул, чтобы после права заявить.

За «девку» этот оборотень тут же получил в дар расквашенный нос.

— Следи за языком! — рявкнул Рэйманд, встряхивая кулак.

Он никому не позволит оскорблять свою Эми. Ненависть к оборотням, стоявшим перед ним на коленях, превращалась в презрение. К доносчику за то, что тот предал своего правителя, каким бы тот ни был. К альфе, что посмел покуситься на его драгоценность и хотел присвоить себе. К трусости, заставляющей много болтать, невоспитанности. Ничего не осталось в «шакалах» от предков, о которых слагали сказания.