— Дай мне какой-то знак, Пушок, – попросила я, всматриваясь в него. Ну, получилось же у меня увидеть прошлое, может и сейчас получится. Ведьмин взгляд какой-нибудь, неужели невозможно? — Помоги мне понять, пожалуйста. У нас мало времени.

Волк в ответ только проскулил.

— Знаешь, я не могу разделывать кролика, — грубо посетовала я. У меня не было сил подбирать слова и распинаться перед волком. — Съешь его сам. И принеси мне рыбу, — я сама удивилась от своей наглости, но мне нужно было побыть одной. Разобраться в записях Моран. Вдруг я что-то упустила? — Не знала, что здесь водится форель. Мне она понравилась. Поймаешь?

И этот огромный хищник встрепенулся, ткнул в меня носом, не обратив внимания на мою грубость и наглость. Схватил зубами дохлого кролика и выбежал из дома.

Я уставилась ему вслед – все оставшиеся сомнения сейчас разом отпали. Это не волк.

Раз это не-волк, то кто? Неужели человек?

А что если… Кэйл? Сам Кэйл?

Нет-нет! Это какой-то бред. Я никогда не слышала, чтобы люди жили в шкуре волка. Но… проклятье? Крест на руке?

Но ведь это мог быть всего лишь сон.

— А ну соберись, Эмария Торн, — приказала я сама себе и встала, похлопав себя по щекам. Больно. Я еще жива. Пока жива. Нужно торопиться.

Пока волк был занят делом, я вернулась к записям старой Моран. Но если до сего момента корпела над ними, усердно, искала, пыталась понять, то сейчас на меня нашла обреченная злость. Старая бесполезная ведьма! Зачем только вела записи? Чтобы их никто не мог прочитать? Ничего нужного мне. Травушки-муравушки, заговоры, снадобья, ничего серьезного и важного. Я столько дней потратила на изучение, я чувствовала себя только хуже, волк становился все умнее и осмысленнее, и никакого выхода из этой ситуации. Никакого!

Я разметала листы по комнате, разозлившись. Они взметнулись вверх от внезапного и неизвестно откуда взявшегося порыва воздуха. Книги попадали на пол. Все записи над которыми трудилась Моран и ее предшественницы, вспыхнули ярким пламенем, сгорев за мгновение. От всех вековых знаний старой ведьмы остался лишь пепел на полу.

Я замерла от внезапности произошедшего. Злость сначала сошла на нет, уступая место непониманию — это я натворила? Но ненадолго. Прежняя злость разгорелась ещё сильнее и затопила меня.

— Великолепно! — прошипела я в яростной обиде. — Поздравляю тебя, Эми. Ты отлично справляешься!

Я села на стул. Хотелось плакать — старая Моран явно меня не взлюбила. Да мне она тоже не была особо симпатична. И волка помогла спасти, только потому, что он ей сам был дорог. Что она там говорила?

“Это не волк!”

Но теперь я это точно не узнаю, если и было что-то толковое во всех этих покрытых пылью книгах, то теперь он них остался лишь пепел под моими ногами. Будь Нахара неладна.

Когда я вспомнила старое божество хитрости и неприятностей, мне следом пришла другая мысль в голову. А что если знания можно найти не только здесь?

В деревне я видела разрушенный храм Наидары, богини семьи, мудрости и плодородия. Маленькие святилища почти в каждой деревне, в городах строили храмы, и не только ей, но и ее мужу, Илару, защищавшему от войн, голода и болезней. Легенды гласили, что эта пара, идя рука об руку, дарили мир и счастье людям.

При храмах Наидары строили библиотеки, ведь богиня дарила людям свет знаний. Говорили, что она способна вернуть сознание слабым умом, если молиться и просить ее об этом.

Впрочем, я все же надеялась, что мне пока это не нужно.

А вот библиотека…

Те развалины, что я видела, пусть и мельком — точно храм. Когда заметила впервые, удивилась, что при деревне возвели целый храм. Но теперь я видела прошло — тот мужчина и женщина с ним, родители Кэйла и его сестренки… знатные, со всеми здоровались. Очередное доказательство, что это не совсем обычная деревня. В лесу. Нет. Да и то, что здесь жила такая сильная, а в её силе я не сомневалась, ведьма, тоже говорило о том, что деревня особая. Скорее всего имела городской статус либо когда-то принадлежала дворянской знати. Поэтому я встретила здесь не просто святилище богини Наидары, а остатки некогда большого каменного храма, как при городах. И значит — а вдруг и библиотека была? Может быть, от неё даже что-то осталось?