Вижу, как держит силу мою, хоть и надобности уж в том, казалось бы, нет, а держит! Сознательно держит! Пьет меня просто.  

Из последних сил обращаюсь к роду, что весь давно уже по другую сторону нашего мира;  

- Заступитесь, родичи! За спиною встаньте, от лихого избавьте! Матушка! Батюшка! Дедушки! Бабушки!  

- Приехал! Ваша Светлость! Приехал жених!  

С громкими криками, в палаты кнесенки без стука ворвался, личный распорядитель князя, Светозар.  

Радмила вздрогнула, контакт разорвался.  

- Слава вам, родичи! - искренне возблагодарила, навалившись на стул кнесенки.  

- Приехал? 

- Да! И в нетерпение. Сразу вас потребовал! Поспешайте!  

Светозар отошел от двери, пропуская кнесенку.  

- Да совьет мне Макошъ  нить судьбы удачливой.  

Кнесенка направилось было к двери, вдруг замерла и ко мне обернулась,  

- Пойдем со мной, Марта! Верней тебя, у меня ведь нет никого! С детства ведь вместе! Подруженька верная моя! Мне с тобой спокойней будет! А коль в жены возьмет, то я и тебя с собой возьму. Распорядительницей моей будешь! Будешь?  

Кнесенка щебетала, подобно летней, беззаботной пташке, от страха перед женихом и следа похоже не осталось.  

А у меня хоромы ее перед глазами плыли, руки ноги онемели, словно и нет их, куда мне перед магом представать.   

- Да я же с кухни. В переднике, в платье простом, куда мне в зал приемов.  

- Сымай передник, и пойдем! Ты ж подружка! Не невеста!  

Сказала это Радмила весело со смехом и рада я была безмерно, что не меня смотреть едут, а все ж, отчего-то обидно стало от слов ее, словно кошка по ранке какой царапнула невзначай.  

Девушки сняли с меня передник, и мы спешно пошли к залу приемов.  

- Хоть бы не соврала молва, про его красоту! Хоть бы не соврала! - шептала кнесенка, по пути.  

А я только диву давалась; неужели ее страх и ужас были притворными, нарочно напущенными, и она просто хотела подпитаться моей силой? Зачем?  

Ответ был ясен как весеннее небо, чтобы сила ее, была более ощутима для мага.  

Осознание того, что меня просто провели и использовали, больно укололо в самое сердце.  

А еще подругой называла!  

Могла бы ведь и просто попросить меня, силой поделиться. А не обманывать. Знает ведь, прекрасно, что я б не отказала. Только рада буду, если девке с замужеством свезет. Двадцатый год уже, давно пора. Да просить ей видно не по чести стало, с этих пор.  

- Пожелай удачи, подружка! - у входа в зал приемов, кнесенка, крепко сжала мою руку.  

- Желаю! От всей души и сердца! - я ободрила хозяйскую дочь улыбкой, и распорядитель распахнул перед нами двери зала приемов.  

Кнесенка уверенными шагами пошла вперед. Я, как и положено, держалась в двух шагах позади, слева.   

Гость сидел в высоком кресле рядом с князем, вертел в руках кубок с вином. Как только мы вошли, оба мужчины встали.  

Маг впечатлил сразу, невероятно высокий, широкоплечий, в черных одеждах, с черными длинными, волосами и болезненно впалыми щеками, как будто у него не здоровый желудок, но больше всего, меня поразили его глаза.   

Насыщенный изумруд. Настолько насыщенный, что во тьме, наверное, сияют подобно звездам в ясную ночь.  

Светят, но не греют. Взгляд невероятно холодный.  

Такой, какой бывает, наверное, у еще живого, телом, но уже мертвого душой человека, ничего его давным-давно не радует, не возбуждает интерес, не способно рассмешить, или вывести из себя.  

Такой человек, всегда живет только ради одной какой-то своей цели, а другое ему не интересно и не нужно. Он уже давно все познал, ничем его не удивишь.  

Сразу стало не выносимо жаль кнесенку, девка с ним пропадёт, еще раньше, чем родит. Увянет без радости и ласки. Да и о красоте мага, слух весьма преувеличенным оказался.