– Ни в одном из снов я не могла увидеть того, кто проводил ритуал, да и говорил этот человек со мной шёпотом, – добавила я в конце своего рассказа. – А в последнем сне услышала голос… женский. Незнакомый. И теперь точно знаю, что мой дар желает забрать другая ведьма.

Кетти кивнула, принимая информацию, и, чуть подумав, спросила:

– Скажи, а ведьма ведьму может узнать со стороны? Может, вы чувствуете друг друга?

– Да, мы ощущаем друг друга как сосредоточия сил природы. Я и магов чувствую. К примеру, у тебя мощный тёмный дар. Настолько сильный, что другие стихии, которые тоже тебе подвластны, почти не улавливаются. Кстати, впервые такое встречаю.

– Тёмный дар – редкость с некоторых пор, – чуть погрустнев, ответила девушка.

– Ты училась в академии? – мне вдруг на самом деле стало интересно узнать её лучше, тем более, что она сама показала, что настроена на разговор.

– Нет, – ровным тоном бросила Кетти. – Не до того было. Да и дар у меня такой, с каким спокойно жить не дали бы. Училась я по книгам и записям бабушки. А азы брат показывал.

– Я тоже самоучка, – кивнула я, понимая, каково ей пришлось. – И с моим даром тоже в академии не место. По крайней мере, в нашей империи. Папа пытался найти мне наставницу, но ни одна не согласилась. К тому же, они хорошо прячутся. Многие даже носят амулеты, чтобы другие сёстры по дару их не почувствовали.

– А что ты можешь? – поинтересовалась Кетти, сев ко мне вполоборота, и в её бледно-голубых глазах зажегся интерес. – Я же с ведьмами тоже до этого не сталкивалась. А нам в грядущем деле не помешало бы лучше знать сильные и слабые стороны друг друга.

– Да ничего толком не могу, – вздохнула я. – Знаю всего несколько заклинаний, да и те получаются через раз. Моя проблема в том, что дар очень мощный, дозировать силу я не умею, а стоит только вспылить или сильно разнервничаться, энергии мира стягиваются ко мне сами, и контролировать такую мощь очень сложно. Когда я однажды сорвалась на нашего садовника, срубившего моё любимое дерево, мне лишь чудом удалось отвести от него удар. Но сад за пару минут почти полностью высох. Даже думать не хочу, что стало бы с человеком. А самое неприятное – что после таких вспышек неизбежно приходят откаты.

Кетти мой рассказ не напугал ни капли, даже наоборот. Теперь она смотрела на меня со странным энтузиазмом. А потом вдруг выдала:

– Давай, когда окажемся подальше от людей, проведём эксперимент. Я знаю немало заклинаний, возможно, что-то из них будет работать и с твоей силой. А вообще, где-то я читала, что ведьмы отличаются от магов тем, что действуют не на расчётах, а на интуиции.

– Это так, – подтвердила я. – Знаешь, я могу посмотреть на человека, потянуться к дару и сказать «усни», и тот мгновенно рухнет. Но мою няню так потом неделю разбудить не могли. И, по словам доктора, чудо, что она вообще проснулась.

– Отличное умение! Нам может пригодиться, – теперь в глазах Кетти стоял восторг. – А если скажешь… «забудь»? Или «прыгни со скалы»? Подействует?

– Не знаю и знать не хочу, – меня передёрнуло. – Главное, что я поняла о своём даре: большая сила – это большая ответственность. Однажды лет в пятнадцать я поругалась с соседской девочкой и в сердцах подумала: вот бы она замолчала. Мне даже говорить это вслух не пришлось, всё и так сработало.

Кетти издала смешок.

– И сколько эта несчастная молчала? – спросила она.

– Месяц, – виновато вздохнула я. – Да и то, заговорила она лишь после поездки к загадочной травнице.

После того случая я старалась не заводить подруг и почти перестала выходить за пределы нашего имения. А ещё поняла, что у меня никогда не будет ни друзей, ни возлюбленного. Ни своей семьи. Ведь и дружба, и любовь – это то, что вызывает сильные эмоции, а если я буду испытывать подобное, то любое моё слово, любая яркая мысль может привести к катастрофе.