И как будто не отскакивали обычно, как от железобетонной!

– Булыжник мне, булыжник! – пробормотала я с драматической интонацией Чацкого, который в аналогичных выражениях требовал себе карету.

Мироздание проявило издевательскую предупредительность и с готовностью подогнало искомый булыжник мне под ногу. Я споткнулась, выругалась, потерла щиколотку и вынужденно похромала к ближайшей лавочке.

Уединенной она, увы, не была: какая-то пожилая дама в полотняной панаме восседала там, покойно сложив руки на животе и милостиво взирая на цветущую клумбу сквозь черные очки. Я опустилась на край скамьи, с неприязнью посмотрела на алые георгины редкого сорта «Пылкое сердце» и тяжко вздохнула.

Моего плеча коснулось что-то мягкое. Я вздрогнула и повернула голову: соседка по лавочке расцепила руки и одну из них протянула в мою сторону. Зажатый в пальцах белый платочек придавал сидящей даме карикатурное сходство с фольклорной плясуньей, которую приступом радикулита заклинило в нижнем присяде.

Я с некоторым трудом – видно, мозги раскисли от не пролитых слёз – сообразила, что платочек любезно предложен именно мне и, помешкав, взяла его:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – у пожилой дамы был приятный мягкий голос. – Не плачьте, деточка. Он негодяй и не стоит ваших слёз.

– Он стоит намного больше! – огрызнулась я и яростно потерла глаза батистовой тряпочкой. – И вообще! Я вовсе не плачу! Это у меня аллергия.

– На негодяев, я полагаю?

Дама усмехнулась тонко, а я – криво.

Исключительный талант вляпываться в истории не подвел меня и на этот раз.

От риторического вопроса: «Господи, ну, почему я такая дура?!» я воздержалась только потому, что нельзя же, в самом деле, регулярно приставать к Всевышнему, в которого даже не веришь, с одним и тем же «почему?», как пытливый малыш к глухонемой няньке!

Три дня назад я все-таки купила авиабилеты в столицу Нигерии. На сайте авиакомпании рядом с нужным мне рейсом помаргивала надпись «последний билет», и я решила, что это знак.

Видимо, так оно и было, только я ошиблась в трактовке сигнала: это был запретительный красный свет!

Сегодня загадочный мужчина, свидание с которым я уже считала делом решенным, позвонил мне и сказал, что наша встреча не состоится. К сожалению, в означенные даты его не будет не только в Абудже, но и вообще в Нигерии, и даже в Африке. У него дела!

– Я понимаю, – светски сказала я, намертво задавив порыв капризно заныть.

Мне было совершенно ясно, что обижаться я могу только на себя.

О, я оценила, как аккуратно он представил неприятную для меня новость: щедро отсыпав мне комплиментов до и после, теплым тоном. Спрятав шокирующее сообщение в лёгкий салонный трёп, как гадюку в букет. Проявив и хорошее воспитание, и такт, и изобретательность, и знание женской психологии… Да какие у меня могут быть претензии к такому замечательному мужчине?

Я покачала головой, мысленно отвесила пару вполне заслуженных пощечин самой себе, и смиренно ответила общительной даме:

– Он не негодяй.

– Неужели?

Бархатный голос побуждал исповедоваться.

Я еще раз вздохнула и призналась:

– Он мне очень понравился…

– Я вас понимаю.

– Нет, не понимаете! – заспорила я.

– Прекрасно понимаю.

Тут до меня дошло, что мы препираемся точь-в-точь как персонажи из старой дурацкой рекламы про чудесное средство от насморка, и я нервно хихикнула.

– Вот так-то лучше, – одобрила дама.

– В самом деле, ты чего раскисла? – присоединился к беседе мой внутренний голос. – Можно подумать, это была любовь твоей жизни! Можно подумать, у тебя разбилось сердце! Да уж, куда там! Ха!