– И всё-таки, Музушка, твоя теория не объясняет тонкостей человеческих взаимоотношений. Представь, есть ядра, но нет оболочек. Вот картинка! Мужчина мудрый, а женщина страстная. В жизни такое бывает.

– Бывает, не спорю. Но ты же хочешь как в жизни. Изволь получить. Мужчина, вполне возможно, сохранит мудрость, а женщина (природа есть природа) со временем утратит свою страстность. Как тебе такая картинка?

– Да уж… Идиллия… Он целомудренен, она дура. Хорошо, не дура, а наивна, как ребёнок.

– Вот-вот. Оболочка – она как щупальца, как антенна. А может, как радар. С помощью оболочки человек ищет родную душу. Да и просто убеждается, что он не один в этом мире.

Рассудительность дамы вызвала у Поэта защитный рефлекс. Напряжённо и судорожно он метался в мыслях, стараясь отыскать достойный ответ. От этих поисков ему стало жарко и душно. «Как? Уступить женщине в споре?» С такой мыслью Поэт никак не хотел смириться. Но когда его рассеянный и усталый взгляд столкнулся со взглядом дамы, он даже устыдился своего прежнего желания биться до победного конца. Поэта поразило то, что во взгляде женщины не было примитивного, самодовольного и злорадного торжества победы. Он был словно прикован к её глазам, источавшим желание поделиться плодами этой победы. Но над Поэтом измывалась духота, и он открыл окно полностью. Ночной ленивый ветерок, взмахнув накидкой прохлады, затушил свечи. По ослеплённой комнате расплескался свет полной луны.

– Скажи, горящие звёзды – это музы, ждущие своих поэтов? – спросил Поэт, подставив лицо под лунный свет.

– Почти. Надеющиеся на то, что поэты не забудут, кто они. – Женщина стала рядом с Поэтом, и он почувствовал тёплую дрожь её тела.

Инстинктивным движением он обнял женщину и привлёк её к себе. Она подалась и, обняв Поэта, положила голову ему на плечо. Так они и стояли, обнявшись, будучи сами в объятиях лунного света.

– Извини, но мне пора уходить.

– Ты ещё придёшь? – В голосе Поэта боролись отчаяние и надежда.

Ответом ему была улыбка. Ночная гостья медленно растворялась в лунном свете. Поэт смотрел ей вслед, пока она совсем не исчезла.

Закрыв окно, он побрёл в комнату и, рухнув на диван, моментально заснул. Ему снилась женщина, красивая и умная, идущая по небу в лунном свете к его распахнутому окну, и ощущение тепла, удивительного и доброго тепла в сердце. Шумный и задорный рассвет разбудил Поэта и стянул его с дивана. Первым делом он пошёл на кухню, и там его ждал сюрприз – стол со свечами в бронзовом подсвечнике, полбутылки коньяка, два бокала, коробка конфет, пепельница с тремя окурками. «Значит, это всё было! Да нет же! Как это могло произойти? Наверное, зашёл ко мне кто-нибудь. Всё! Кончаю коньячить, начинаю квасить, в смысле перехожу на квас. А теперь – в душ и приводить себя в порядок».

Поэт был уже готов поверить в самые невероятные версии происходившего прошлой ночью на кухне, но увиденное им в ванной разрушило все его предположения. На зеркале над раковиной губной помадой было написано:

«Так было или не было?»

Поиск ответа на этот вопрос превратился для Поэта в бесконечную и изощрённую пытку. Он решил дождаться ночи, надеясь, что она раскроет эту мучительную загадку. Всё утро Поэт промаялся, днём взялся за генеральную, как ему представлялось, уборку, с которой провозился до вечера. А вечером в ожидании ночи он мастерски изобразил творческую деятельность. Настолько мастерски, что не заметил, как зрелая ночь уже развесила гирлянды звёзд. Поэт подошёл к окну и снова окунулся в лунный свет. Разочарованный в своих ожиданиях, он решил сделать «контрольный» визит на сайт знакомств и если опять ничего, то сразу лечь спать. Но начатый сюрпризами день так же и закончился. На своей странице Поэт, к своему удивлению, обнаружил сообщение. Анкета не прояснила личность женщины: имя скрывалось за ником, а её внешность была даже несколько блеклой по сравнению с увиденной во сне. «Что внешность! – рассудил Поэт здраво. – Я и сам не Ален Делон. Посмотрим, что она написала. Может, и отвечу».