Спустя час, умытая, причёсанная и одетая в длинное до щиколотки платье из светло-зелёного сукна, чуть зауженного на талии с медными пуговками на лифе. Я решительно вышла из дома Верины, но прежде вытащив из поясной сумочки, которую прятала под одеждой пять золотых монет. Надеясь, что этого хватит, выплатить долг Броди, купить муки, мяса, крупы и прочих продуктов, предварительно вызнав у болтушки Мей, чего в их доме не хватает. Получилось, что всего. Неделю назад Верина сильно приболела, работу не брала и всё, что в доме было они успели съесть.

— Не перепутай! Дом старосты сразу за белой изгородью, только нет у него работы, зря идёшь! — напутствовала меня Мей, забравшись на едва стоящий забор, который того и гляди вот-вот завалится.

— Спасибо, — помахала маленькой подружке, спускаясь вниз по тропинке, где вдоль берега у реки Сугрень, в чью честь была и названа эта деревенька, раскинулись одноэтажные домики.

15. Глава 15.

Деревня Сугрень ничем не отличалась от остальных, где я уже успела побывать. Те же домики, небольшая торговая площадь. Лавки, где продавали выпечку, мясо, молочные продукты. Крупы, муку, соль, сахар, специи и прочую бакалею чаще всего привозили в рыночный день. Среди столиков с крынками масла, мешками с крупами, можно было купить гусей, кур и даже крыс. Проходя мимо деревянного короба с дырочками, из которых торчали серые усатые морды, я невольно поёжилась. Сделав себе зарубку, спросить у Мей на кой сдались эти крысы и кто их покупает.

Прогуливаясь между лотками с мясом, рыбой и сладким товаром усатого пасечника, я хоть и переоделась, всё же привлекла к себе внимание. Деревня маленькая, всего-то домов тридцать и, как и сказала Мей, все здесь друг друга знают.

— Приехала, что ли к кому? — Вскоре окликнула меня сухонькая старушка, слепо прищурив глаза, окинула меня внимательным взглядом, спросила, — комнату ищешь? У меня свободная есть.

— Нет, я к тётке приехала, у неё поживу, — отказалась от предложения немного жутковатой старухи, чем-то неуловимо напоминающая мне ту, что заслала меня в этот мир.

— А кто така? — Не отставала старая, пришлось поведать историю, которую мы загодя обсудили с Вериной.

— К тётке Верине приехала, одной тяжко с хозяйством управляться, да и тётки подсобить надо, — ответила, отвернувшись от приставучей бабки, спросила у патлатого мужика, торговавшем рыбой, — почём за хвост?

— Три медяшки возьму с маленькой, пять за эту, — ответил рыбак, чуть помедлив, добавил, — Даксом меня кличут, ежели ты родня Верины, то по монетке сброшу.

— Угу, я Тьяна, племянница Верины, — задумчиво проговорила, заглянув рыбе в глаза, потом проверила жабры, убедилась, что она свежая, сказала, — ты отложи эту и эти три, я сейчас до старосты схожу и заберу. Вот задаток оставлю, чтоб всё по чести было.

— Отложу Тьяна, а чтоб не попортилась, в лист лопуха заверну.

— Спасибо, — поблагодарила, украдкой покосившись на всё ещё стоящую старуху возле лотка с упряжью, сёдлами и прочей амуницией для лошади, ускорила шаг, беглым взглядом примечая, что у кого можно купить.

До большого каменного дома старосты добралась вполне благополучно. Всего дважды меня облаяли местные собаки и один раз из-под телеги выскочил лохматый весь в колтунах рыжий кот. Остановившись у больших ворот, попыталась заглянуть во двор через забор палисадника, но тот оказался слишком высоким. Стук в массивную, запертую дверь ничего не дал, и мне осталось, лишь только звонко свистнуть, мысленно поблагодарив за науку маленького Дика — канатоходца.