— Почему?

— Говорит, папа задолжал ему за лодку и снасти, а у мамы нет столько талов и если мы не отдадим через неделю двадцать монет и ещё одну, то пойдём к бабке Шане, она комнату сдаёт. Но Рори сказал, что научиться у мастера и купит нам новый дом, — бесхитростно пояснил ребёнок, вновь подкинув охапку веток, спросил, — а тебя, как зовут?

— Тьяна, — глухим голосом ответила, решив, во что бы то ни стало, разобраться с задолженностью отца этой крохи.

14. Глава 14.

— Тьяна? Девчачье имя, — хихикнула Мей, ловко перепрыгнув кочку, удивляя меня своей способностью видеть сквозь охапку веток.

— Так, я и есть девчонка, — лукаво улыбнулась, с трудом сдержав прорывающийся смех, заметив на личике Мей искреннее изумление.

— А косы твои где? Дед Гасар говорит, что срамота, когда девки в штанах ходят, — нравоучительным тоном произнесла девчушка, окинув меня суровым взглядом.

— Согласна, но по лесу в платье много не походишь, вон к твоему репейники прилипли, и подол за кусты цепляется.

— Всё равно срамно, — повторила Мей, после некоторого раздумья. Спорить с мелкой не стала, но сделал вывод, что в Сугрени за такой наряд меня освистают и надо срочно его менять, остались сущие мелочи, разжиться платьем, а лучше двумя. Можно было и дальше парнем притворяться, но одно дело перед незнакомцами ходить, с которыми я пересеклась однажды и больше не увидимся, а другое дело жить у всех на виду. Боюсь, что с таким маскарадом местные меня мигом вычислят и погонят из деревеньки поганой метлой.

— В деревню приду, обязательно переоденусь, — пообещала строгой девчушке, устало вытирая пот со лба, спросила, — далеко ещё топать?

— Вот за той берёзкой будет овраг, потом холм обойти надо и деревня наша видна будет. Дом наш первый стоит у леса, дальше только бабки Марши, потом Алка противная живёт. У неё собака кусается больно, видишь, куда цапнула, — пожаловался ребёнок, чуть приподняв ножку от земли.

— Далеко ты от дома ушла, — тяжело вздохнув, проговорила, крепче взявшись за ветку, набрав воздуха полную грудь, потянула следом за провожатой, добавила, — согласна, собака противная.

Спустя, наверное, полчаса, мы как и сказала Мей, обойдя холм, увидели первый домик с покосившимся забором, с развалившимся сараем во дворе и двумя поросятами в луже у колодца.

— Дом наш, — гордо проговорил ребёнок, ускорив шаг, — вон дымок тянется к небу, мама воду греет, надо быстрее хворосту принести.

— Угу, — кивнула, устало зашагала за девочкой, радуясь, что идти было совсем немного. Мысленно восхищаясь силой и выносливостью маленькой девчонки.

Наше приближение, конечно, не осталось не замеченным, стоило только подойти к калитке, как раздался звонкий грозный лай небольшой рыжей собаки. Следом скрипнули давно не смазанные петли, дверь распахнулась и из невысокого домика выглянула женщина лет сорока пяти, в платье из серого сукна длинной до пят и мокром переднике.

— Мей? Кто это с тобой? — Обеспокоенно пробормотала прачка, спеша навстречу дочери, не спуская от меня подозрительный взгляд.

— Тьяна я, Мей встретила у ручья, — торопливо проговорила, чтобы женщина попусту не волновалась, но та в два шага преодолев разделяющее нас расстояние, спрятала дочь за спину, спросила:

— Девица что ли?

— Да, — кивнула, понимая, что объяснение о моём странном виде, то, что я рассказала её дочери, женщину точно не устроит, неловко улыбнувшись, произнесла:

— От хозяйки сбежала, долго плутала по лесу, вот вышла к деревеньке вашей.

— Мам, она мне помогла, вон какое дерево принесла, на пару дней хватит, — заступилась за меня девочка, шёпотом добавив, — ещё у неё пирог есть и яблоко.