От потрясения Робин остановился. Из всех чудес Оксфорда Вавилон казался самым немыслимым – башня вне времени, видение из грез. Окна с витражами, высокий, внушительный купол – все это как будто забрали с картины, висящей в столовой профессора Ловелла, и перенесли на унылую серую улицу. Свечение в средневековом манускрипте, дверь в сказочную страну. Казалось невероятным, что они будут приходить сюда каждый день на учебу, что у них вообще есть право сюда входить.

И все же Вавилон был прямо перед ними и ждал.

Энтони поманил их с сияющей улыбкой.

– Ну же, входите.

– Бюро переводов всегда были незаменимыми инструментами великих цивилизаций, даже их центрами. В 1527 году Карл V Испанский создал Секретариат переводчиков, сотрудники которого жонглировали более чем десятком языков для управления разными территориями его империи. Королевский институт перевода был основан в Лондоне в начале семнадцатого века, хотя в свой нынешний дом в Оксфорде он переехал только в 1715 году, после окончания войны за испанское наследство, после чего британцы благоразумно решили, что стоит обу- чать молодых людей языкам колоний, которые испанцы только что потеряли. Да, все это я выучил наизусть, и нет, я этого не писал, но провожу эту экскурсию с первого курса благодаря своему личному обаянию, так что у меня неплохо получается. Проходите сюда, через вестибюль.

Энтони обладал редким талантом говорить без запинки, даже пятясь.

– В Вавилоне восемь этажей, – сказал он. – В Книге Юбилеев утверждается, что древняя Вавилонская башня достигала в высоту больше пяти тысяч локтей, то есть почти две мили, что, разумеется, невозможно, хотя наш Вавилон – самое высокое здание в Оксфорде, а то и во всей Англии, не считая собора Святого Павла. Она почти триста футов высотой, не считая подвала, а значит, в два раза выше библиотеки Рэдклиффа…

Виктуар подняла руку.

– А башня…

– Внутри больше, чем выглядит снаружи? – спросил Энтони. – Именно так.

Поначалу Робин этого не заметил, и теперь это противоречие сбивало его с толку. Снаружи Вавилон был огромным, но все равно не казался настолько высоким, чтобы вместить гигантские книжные полки каждого этажа.

– Это прелестный трюк серебряных дел мастеров, хотя я точно не знаю, какая словесная пара за это отвечает. Так уже было, когда я сюда приехал, мы принимаем это как должное.

Энтони провел их мимо длинных очередей горожан, выстроившихся к окошкам.

– Сейчас мы в вестибюле, здесь ведутся все дела. Местные торговцы заказывают серебряные пластины для своего оборудования, чиновники просят о поддержке городских работ, и все в таком роде. Это единственное место в башне, открытое для всех, хотя с учеными и студентами посетители почти не пересекаются, их обслуживают клерки. – Энтони жестом пригласил их подняться по центральной лестнице. – Сюда.

На втором этаже находилась юридическая кафедра, заполненная учеными с кислыми физиономиями, которые что-то царапали по бумаге и листали толстые замшелые справочники.

– Здесь всегда многолюдно, – сказал Энтони. – Международные договора, заокеанская торговля и все такое. Шестеренки империи, именно они приводят весь мир в движение. Большинство выпускников Вавилона в итоге оказываются здесь: тут неплохое жалованье и всегда нужны люди. Хотя и бесплатно приходится потрудиться: вся юго-западная секция переводит на европейские языки Кодекс Наполеона[27]. Но за остальное мы берем немалые суммы. На этом этаже получают самый большой доход для Вавилона, не считая серебряных дел мастеров, разумеется.