— Что тебя так удивляет? — спросила Варвара. Без страха или хотя бы опасения, она подошла к Водяному и совершенно естественно, казалось даже не задумываясь о том, что делает, оперлась о его плечо, чтобы присесть рядом.

Я бы молчала, но она же была человеком, она была живая, и она не боялась нечисти, что, так легко перехватив руку с яблоком, отхватила острыми зубами внушительный кусок… И я не выдержала:

— Да как так-то? Это же невозможно!

— Сама так же думала, — кивнула она, — но все оказалось немного не так, как мы привыкли считать.

— В смысле?

— Людей мы едим, — ответил за девушку Водяной, — но без надобности не убиваем. И если бы необходимость была, легко бы от вашего мяса смогли отказаться.

— Но необходимости нет, — подхватила Варвара. — Мы их боимся, они нас едят. Замкнутый круг какой-то. И исправить это невозможно.

— А если бы мы вас не боялись, вы бы нас не ели? — с сомнением спросила я.

— Именно так, — кивнул Водяной. — Но вы нам не верите, боитесь нас. Так зачем себя ограничивать? Раз уж оценить этого никто не сможет.

— Почему? — не поняла я. — Можно же все рассказать. Нужно лишь узнать друг друга получше, всего делов-то! А вы нас вместо этого едите.

— А кто на такое решится? — с нескрываемой иронией спросил Водяной. — Кто согласится узнать нас получше?

И я ему ответила. Смелости хватило на придушенное:

— Я могу, — но и это уже была победа над собой.

Невольно втянув голову в плечи, я ждала, что он сейчас на меня набросится. В горло вгрызется своими острыми зубами или сразу в реку потянет, топить…

Водяной рассмеялся.

— Ты?

— А что? — я уже загорелась идеей и даже приблизительно представляла, с чего все начну. — Я грамоте обучена. Все запишу и царю нашему на суд отдам.

Перед глазами уже маячил надежный и безопасный способ вернуться домой.

— Девочка, — покачал он головой, но я уже не обращала внимания на его снисходительное недоверие.

— Василиса, — представилась я, думая о том, что, возможно, действительно смогу целой и невредимой в родной дом вернуться. Ушатом холодной воды окатило запоздалым и робким опасением: при условии, что все это правда и меня не обманывают.

— Что вы можете мне о себе рассказать? — отмахнувшись от страхов, я решительно тряхнула головой.

Я справлюсь, иначе никак.

***

Идея моя была встречена снисходительным недоверием, но губить ее на корню Водяной не стал… На самом деле ему просто Варвара не дала возможности высказаться.

— А ведь это чудесная задумка! — обрадовалась она.

И, в общем, все. Воодушевление ее было единственным и главным доводом для Водяного согласиться. Сговорились мы на том, что сейчас я выслушаю его историю жизни, запишу все, а потом в люди пойду, глаза им на правду открывать…

Как заверила Варвара, начинать и правда лучше с Водяного, остальная нечисть может не разделить наше стремление примирить Тринадцатое государство со всеми остальными.

Я не возражала и уже предчувствовала, как после короткой беседы с Водяным вернусь домой… честно попытаюсь все батюшке разъяснить про нечисть, а там уж как судьба сложится. Главное — из этих страшных земель вырваться.

Заразившись энтузиазмом Варвары, две кикиморы нашли мне бумагу, русалки отыскали писчее перо и не поленились даже лешего заставить мне дощечку для бумаг выстругать, чтобы я могла со всеми удобствами опрашивать их хозяина.

Расположились мы под березой, недалеко от озера. Я с бумагой, пером и лукошком ягод, что притащила для меня смущенно хихикающая, зелененькая и тощенькая, по-подростковому нескладная кикиморка. Задобрить, стало быть, пыталась, чтобы я покрасивше про Водяного все написала.