Сердце ухнуло и застучало в сумасшедшем ритме. Я вытерла рукавом вспотевший лоб и осторожно наклонилась над преподавателем. Что это с ним? Стало плохо? Но призрачный волк… Хотя, в прошлом году всё было так же – профессор рухнул прямо в лужу во дворе, а волк помчался разгонять тучи. Это как-то связано?..

Я знала о колдовском мире до обидного мало. И теперь понятия не имела, как поступить. Было ли это нормальным явлением для Миляна Марковича, или надо было звать на помощь?

На всякий случай я попыталась нащупать пульс у него на шее, вспомнив уроки ОБЖ в школе…

Свет фонарика ударил в лицо, и я чуть не уронила кружку, прикрывшись ладонью и одновременно пытаясь выбраться из полосы яркого света.

- Краснова?! – раскатистый бас прозвучал почище грома на крыше. – А ты почему здесь? И что с Облачаром?

Свет фонарика метнулся в сторону, и к бездыханному профессору склонился Быков, точно так же, как я, прощупывая пульс.

- Что произошло, Краснова? – он сунул фонарик мне в руку и попытался привести Облачара в чувство, похлопав по щекам.

От этого похлопывания голова у бедняги мотнулась из стороны в сторону.

- Вы поосторожней, - посоветовала я. – Шею ему не сломайте.

- Не сломаю, - озабоченно сказал он. – А ты что с ним сделала?! Заехала по мозжечку? Совсем спятила? Решила заехать в Особую тюрьму?

Не хватало только этого! Чтобы меня обвинили в нападении на препода!

- Это не я! – завопила я шепотом, не очень надеясь, что он мне поверит. - Он так и в прошлом году лежал, когда была гроза, и когда был призрачный волк!

- Какой волк? – не понял Быков.

- Сама не знаю, - покаялась я. – Тут все так странно, до сих пор не привыкну. Но я его нашла таким. Позовем кого-нибудь? Ректора?

- Можно и ректора, - Быков усадил Облачара, подперев его плечом. – Как будешь объяснять, зачем ночью бродила на двадцатом этаже? Я вот дежурю сегодня, а ты?

Он пристально посмотрел на меня, и я почувствовала, что заливаюсь краской до ушей. Надо быстренько что-то соврать… прямо молниеносно соврать…

 В это время Облачар глубоко вздохнул и поднял руку, слабо отмахиваясь от кого-то невидимого.

- Очухался! – расплылся в улыбке Быков. – Ну, значит, есть надежда, что обойдемся без Особой тюрьмы. Как вы, Милян Маркович? Сами встать сможете?

- Смогу, - кряхтя отозвался профессор. – Очки… где-то тут мои очки…

- Вот они, - я подобрала валявшиеся рядом с ним очки и подала ему.

- Краснова?! – подскочил Облачар, как ужаленный. – Вы откуда здесь?! – он надел очки и уставился на меня, не веря глазам. – Вы… вы… да как вы…

- Нет, она тут ни при чем, - оборвал его Быков. – Краснова пришла вместе со мной, мы вас вместе нашли.

- А… а… - профессор посмотрел на него с ужасом.

- Всё хорошо, - успокоил Быков, - давайте-ка я помогу вам подняться…

Пока Облачар пытался устоять на подгибающихся ногах, Быков шикнул на меня, указывая взглядом в сторону лестницы. Я поняла без слов, и бросилась бежать со всех ног.

- Теперь пойдем, осторожненько… - слышала я голос Быкова. – Что же вы так неловко-то? В вашем возрасте…

Только сбежав вниз на пять пролетов, я остановилась и отдышалась. Будем надеяться, что Облачар поверит Быкову. А что? Я пришла вместе с преподавателем. Может, у меня тоже индивидуальное обучение. Не только же Кариночке по вечерам заниматься!

Прикрывая кружку ладонью, я начала спускаться по ступеням, теперь уже зорко глядя под ноги – вдруг ещё кому-нибудь захочется поваляться поперек коридоров. Наивный Анчуткин был уверен, что никто здесь по ночам не ходит… Ага, тут, похоже, ночью всё только начинается.