- Да, Алекс. Я понимаю. Это очень важно, тем более если я решил изменить свою жизнь, а значит изменить себя, - согласился британец.

Наш разговор прервала Елена Викторовна. Она постучала в дверь и спросила, не у меня ли случайно ее Майкл. Когда я возвращал «потерявшегося» господина Милтона, то по глазам графини понял, что она чрезвычайно удивлена обнаружить своего возлюбленного у меня, при этом она настолько же довольна, что мы общаемся и у нас есть общие интересны. Интересы действительно были: выходя от меня британец задал несколько вопросов о переводе второй пластины Свидетельств Лагура Бархума. Вопросов действительно интересных, подтолкнувших меня переосмыслить причину вражды между принцем Харвидом и Ларнурис – его сестрой. Эти вопросы несколько меняли мой взгляд на события, повлекшие раскол среди Панадаприев и последовавшую войну, ставшую концом древней цивилизации.

Благодаря чеширскому барону я вновь вернулся к размышлению над текстами Бархума и решил использовать остаток вечера для перевода третьей пластины. Вслед за Майклом направился в мамины покои, забрал из сейфа шкатулку со Свидетельствами, прихватив еще тысячу рублей из своих сбережений. Траты мои заметно возросли, и я даже подумал, что в начале недели стоит заглянуть в банк, чтобы снять немного наличных со счета, на который мне переводила деньги Директория Перспективных Исследований за эрминговые преобразователи.

Вернувшись к себе, я запер дверь и прежде, чем заняться работой с реликвиями Бархума, решил отправить сообщение Элизабет, чтобы предостеречь сестру Майкла от опасных действий. Набрал ее номер, поднес эйхос ко рту и сказал:

«Элиз, мне тут открылось кое-что относительно тебя. Очень прошу, не вздумай даже пытаться влезть в отношения Майкла и моей мамы. Я тебя уже дважды предупреждал, что за покой и благополучие своей мамы я буду стоять самым решительным образом. В начале недели я хотел бы встретиться и поговорить с тобой. Кстати, ты до какого задержишься у нас в России?» - думаю, для начала такого сообщения достаточно, чтобы она не начала делать глупости.

После этого я открыл шкатулку, но, прежде чем взять тяжелый, завернутый в бархат сверток, перенес внимание на тонкий план. Не нравилось мне, происходящее там сегодня в течение дня. Вокруг меня возникали какие-то едва уловимые возмущения, возможно, кто-то присматривал за мной из непроявленного. Гера или кто-то из ее слуг? Трудно поверить, что богиня будет тратить на меня столько своего божественного времени. Или для нее так важно свести со мной счеты? Если так, то спасибо за признание. Признание того, что я для нее теперь не просто «какой-то смертный», а практически равный противник.

Я еще раз проверил пространство, максимально расширяя сферу внимания. В данный момент никаких возмущений на тонком плане не наблюдалось, и интуиция пока молчала. Я вернулся в обычный мир, сел за стол, достал папки из нижнего ящика, рядом положил чистые листы бумаги. Сегодня хотелось закончить с переводом второй пластины – там остался небольшой фрагмент, и успеть перевести половину третьей.

Я выложил пластины на стол, разложил их по порядку и нечто тревожное шевельнулось в моей душе. Может все-таки сделать копии? На данном этапе перевода без оригиналов копии для меня имели не много смысла, ведь я постигал значение смысл знаков, обращаясь к энергоинформационной составляющей самой пластины. Это применено как ворожея по предмету может узнать прошлое этого предмета и какую-то информацию о его владельцах, только я смотрел на тысячи лет назад на гораздо более высоком уровне.