Она повернулась ко мне, сделала это резко, словно стараясь застать меня врасплох и увидеть эмоции на моем лице.

- Это возмутительно! – признал я. – Такие дамы не должны ждать!

- Что делать, если некоторые люди в это мире страдают нерасторопностью, а другие невнимательностью. Приходится ждать, - ее ясные как небо, голубые глаза словно впервые изучали меня с едва заметным лукавством.

- Что же такое вы заказали? – я мысленно пытался предположить: «Чай? Кофе? Может, что-то спиртное? Мы выпили по пол бокала, и может княгине захотелось еще немного для большего расслабления?».

- Все увидите, граф, - она на миг повернулась к зеркалу, еще несколько раз прошлась расческой по почти высохшим волосам.

Я подошел сзади и прижался к ней, кладя ладони чуть ниже груди. В этот момент раздался переливчатый звон колокольчиков.

- Ступайте, граф. Наверное, принесли мой заказ. Там потребуется расплатиться. Возьмите 30 рублей и чаевые, - сказала Ольга, освобождаясь от моих рук.

Я быстро сходил в свою спальню, взял кошелек и поспешил к входной двери.

На пороге стоял паренек лет пятнадцати в серой форме с золоченными вставками. Он чуть застенчиво улыбался, держа две корзины. На корзину в его правой руке я почти не обратил внимания. А вот в левой… Она была полна белых роз!

- Дурак! – вымолвил я.

Паренек в испуге побледнел.

- Прости, я не тебе! Просто вспомнил, кое-что, - спохватился я. – Поставь здесь, - я указал на пол в прихожей наших апартаментов.

Открыл кошелек и отсчитал парнишке тридцать рублей, добавил ему пять сверху.

Уходя, служащий отеля, поклонился несколько раз.

«Дурак! Как я мог забыть про цветы?! На сегодняшний вечер, который много значит для нас двоих, вечер, который наверняка запомнится и мне, и Ковалевской на всю жизнь, не позаботится о цветах?!» - пронеслось в моей голове. Нечего сказать, пристыдила меня Ковалевская, хитро и по-княжески.

Несмотря на неловкость, беспокоившую меня, вернулся я в ее спальню в прекрасном настроении. Поставил на столик корзину, из которой торчало горлышко бутылки игристого вина, а с другой корзиной, полной цветов, возникла недолгая заминка.

- Ваше сиятельство, здесь имеются вазы. Может ваши цветы поставить в воду? – предложил я.

- Граф, пока это ваши цветы. Как я понимаю, вы их только что купили. Распорядитесь ими на свое усмотрение, - ответила Ковалевская, с улыбкой наблюдая за мной.

Я не нашел ничего лучше, чем поднести ей эту корзину и сказать:

- Оль, прости. Признаю, с цветами сглупил. Я тебя люблю. Я тебя обожаю. Отдельно обожаю за то, что ты умеешь так тонко исправлять мои ошибки.

Когда ее рука коснулась ручки корзины, я обнял Ковалевскую и поцеловал.

- В вазы ставить не надо. Пусть будут в корзине возле кровати. От них такой волшебный аромат! – отозвалась она, запрокинув голову и подставляя шею моим поцелуям.

Я развязал ее халат, надетый на голое тело, опускаясь губами от ключицы к груди.

- Ты думаешь, игристое «Ночи Киприды» нам сейчас не потребуется? – спросила она, прижимая мою голову к себе, перебирая пальцами мои волосы.

- Я и так пьян от тебя, - подхватив княгиню на руки, я положил ее на кровать. – Хочешь, сейчас открою?

Ольга покачала головой, разбрасывая золотые локоны по подушке. Я торопливо избавился от халата и забрался на кровать.

- Не спеши, - она уперла ладонь мне в грудь. – Учти, я еще девочка. Возьми полотенце.

Я потянулся за полотенцем, лежавшим на краю кровати, прежде чем его постелить залюбовался ее красивым как у богини телом, достаточно крупными грудями с нежными сосками, выраженной талией и… Ковалевская сомкнула бедра.