– Спасибо за полезную лекцию, – я был несколько удивлен сказанным сестрой Майкла. Прежде мне казалось, что Элизабет очень далека от политики и запутанных игр в правящей элите Коварного Альбиона.

– Что касается прессы… Могу посмотреть нужные статьи в сети, но лучше съездить в газетный киоск – так можно собрать более полную информацию. Пока ты будешь занят, я пересмотрю все статьи и сделаю для тебя что-то вроде дайджеста. Так устроит? – поправляя прическу у зеркала, Стрельцова на миг повернулась ко мне.

– Элизабет, ты – золото. Пожалуйста, сделай именно так. И пусть этот дайджест будет покороче, – попросил я, любуясь своей чеширской кошечкой – она выглядела сейчас совсем по-домашнему. – Да, это все важно, – продолжил я. – Все, что сейчас происходит вокруг маркиза Этвуда отзовется по всему миру, но у меня нет времени, слишком погружаться в происходящее в Британии.

– Позволишь взять твой «Гепард»? – баронесса помогла застегнуть пуговицы моей сорочки.

– Разумеется, да. Давай купим тебе такой же, но другого цвета? – я не услышал от нее ответ – запищал эйхос.

На экране, мерцающими желтым, пульсировала строчка «Оля». Я нажал кнопку, готовясь услышать что-нибудь неприятное. Так и вышло. Вышло даже намного хуже, чем я ожидал. Раздался сердитый голос Ковалевской:

«Елецкий, я не дура, вообще-то! Думаешь, я не догадаюсь!.. Не догадаюсь, что Варшавский мог подыграть тебе? И это распоряжение, всякие там циркуляры ты вполне мог сам придумать! Это было бы вполне в твоем стиле. Я почти уверенна, что именно так и было! Докажи мне, что я заблуждаюсь. Прямо сейчас поклянись, что это распоряжение – не следствие твоей инициативы! Поклянись, что ты к этому никак не причастен, иначе я очень обижусь! Если это в самом деле придумал не ты, то мы вместе решим, как быть. Мы найдем способ, как это распоряжение обойти. А если ты… Вот тогда ты сам!.. Слышишь, Елецкий?! Сам будешь это исправлять!».

Я выматерился. Начавшееся так приятно утро поворачивалось скверной стороной. И виноват я сам. Ковалевская может быть милейшей из женщин, может быть ангелом, которая вся для меня. Но иногда на нее находят вот такие серьезные капризы и невиданное упрямство. К тому же Ольгу сложно перехитрить. Да, иногда можно. Лишь тогда, когда она не ждет подвоха. Такое уже было, к примеру, с «лицензиями». Но в данной ситуации мне следовало быть готовым, что на мою хитрость она ответит своей. Ведь ее ультиматум, тоже своего рода хитрость. Что мне теперь делать? Соврать, что я к этому никак не причастен? Нет, так нельзя! Ольга терпеть не может ложь. И я не хочу, я не могу врать ей! Я могу хитрить, недоговаривать, но нагло врать своей самой любимой женщине я не могу!

– Скажи, как есть, – шепнула Стрельцова, угадывая мои мысли.

– И что потом? Просить Варшавского отыграть все назад? – я был в ловушке, которую сам себе устроил.

– Саш, тебе нужно просто поговорить с ней. Честно сказать, что ты не можешь ее взять потому, что в этой операции очень велики риски. Тем более из-за событий последних дней. Ты же знаешь, Ольга ценит честность и с ней всегда можно договориться. Можно найти какой-то компромисс, – разъясняла мне Элизабет все то, что я знал без нее.

Я так и сделал. Спустившись в столовую, отошел к окну и, пока Ксения накрывала на стол, наговорил Ольге сообщение. Сказал все как есть. Все, честно до мелочей. Попросил мою княгиню понять, что я не могу ее взять на Шри-Ланку. Не могу, потому как не могу подвергнуть ее такому риску. Нажал на то, что ее желание все-таки обычный каприз, а предстоящая экспедиция – дело слишком серьезное, в которое не надо вмешивать всякие капризы и рядовые желания.