Я уперла руки в бока.

– Антонина Власьевна! – я постаралась добавить в голос металла.

– Чегось? – баба Тоня вынырнула из стены.

– Вы понимаете, что прибавили мне неприятностей? Как будто их и так было мало!

– Ну дык кто ж знал, – призрачная старушка с независимым видом пожала плечами.

– Да какая разница! – я начала по-настоящему злиться. – Ну не упал бы он, и что? Заметил бы вашу сковородку… и вас. Понял, что я вас и не думала развеивать. Попытался бы сам вас развоплотить. Или потребовал, чтобы я это сделала сама и немедленно. Кому было бы хорошо? Мне? Вам? Зачем вы вообще здесь оставались? Посидели бы в другой части дома, ничего обидного бы и не услышали!

– Да щас! – баба Тоня тоже уперла руки в бока, причем продолжая в одной из них сжимать сковородку – так что у нее получилось куда внушительнее, чем у меня. – Меня тут в собственном доме хаять будут, а я не при делах?!

– Это не ваш дом! – рявкнула я. – Это дом ведьмы!

– Ничего не знаю! – призрак тоже повысил голос. – Вот туточки – моя квартира была! А вон там – квартирантки мои жили! Вон – окно мое!

– Уже не ваше! Вы умерли!

Баба Тоня дернулась, как от удара, подавившись ругательством.

– Ах ты…

В этот момент что-то громыхнуло в дверь, и мы с бабой Тоней, одинаковым движением развернувшись, хором рявкнули:

– Открыто!

Дверь распахнулась, и в торговый зал ввалился потный мужик в полотняных штанах, рубахе и не слишком чистом фартуке на объемистом животе.

– Ведьма! – мужик обвиняюще наставил на меня похожий на сардельку палец.

Я закатила глаза. Это уже становится однообразным.

– А ты кого хотел, фею?! – огрызнулась… не я. Распаленная руганью баба Тоня и не подумала прятаться от посетителя – вместо этого решив, видимо, выместить злость на ком придется.

Мужик перевел взгляд на призрака и икнул. Впрочем, убегать все-таки не спешил. Разве что по-прежнему выставленный вперед толстый палец дрогнул.

– Что вы хотели? – холодно осведомилась уже я.

– Ведьма, – мужик чуть сбавил тон, но не отступил. – Я на тебя в управу пожалуюсь!

– Да? – я с интересом приподняла брови. Появились у меня кое-какие догадки по поводу личности толстяка в фартуке.

– Мой трактир от насекомых Магира заговаривала! – ну вот, так я и думала! – Деньги уплочены! У меня за каждую монеточку расписка имеется! А ты! Ты!

– Вы можете называть меня госпожа Арина, – еще холоднее сообщила я. – Или госпожа ведьма. Ваши дела с Магирой меня не касаются. Мне вы ничего не платили. А жаловаться можете кому пожелаете – вам вернулось только ваше же зло. Кстати, хамить мне советую.

– Да я… я градоправителю пожалуюсь! Да я до самого герцога дойду!

Я только пожала плечами. А толстяк, переведя взгляд с меня на бабу Тоню и назад, вдруг облизнул губы и резко сменил тон.

– А то, может договоримся, полюбовно? А? Карасиха-то тебе сколько заплатила? У нее ж и денег-то нет! Я больше дам!

Я чуть наклонила голову, разглядывая этого человека. Да уж, мать Паськи, отказавшую этому пузану с сальным взглядом, я очень хорошо понимала.

– Договоримся, говоришь… – задумчиво повторила, и мужик оживился, кажется, приняв это за согласие.

– А как жеж! – он энергично закивал. – Ты от меня эту напасть-то убери! Чтоб никакой у меня этой… живности. А Карасиха… а пусть за меня замуж выходит. Только чтоб послушная была! А то строптивая она баба, страсть. Вот чтоб как я велю, так и делала.

– Послушная, значит… – еще более задумчиво протянула я. – Больше ничего не желаете?

– Ну так… – мужик расплылся в улыбке. – Пацан еще ее этот… на кой мне чужой выродок? Она-то все за него цепляется. Вот его еще пусть забудет! А уж я-то в долгу не останусь, госпожа ведьма. Ты только скажи…