Неужели так выглядят местные аристократы?Только тут мой взгляд задержался на зрительских рядах, организованных по принципу шатрового цирка. Первые ряды находились на уровне пола и ближе всех к «сцене». Однако каждый следующий круг расширялся и поднимался все выше. Там сидели люди, судя по всему, самых разных сословий. Одни сплевывали на пол огрызки, другие кидались ими. Третьи передразнивали первых и вторых.

– Я мать Леонарда и я остаюсь рядом с ним. Ни о каком избрании на место регента не может быть и речи, покуда я жива, – мой голос отражался от каждой из колонн, поставленных по внутреннему периметру зала.

Я постаралась загородить мальчика собой – от белого и черного ангела, от народа, который жаждал по крайней мере скандала. Он слишком мал для неприятных открытий. А еще напуган и жмется ко мне, как брошенный котенок… Я встала за его спиной и за плечи прижала к себе, легонько чмокнув в вихрастый затылок.

Возможно, для всех остальных ничего и не поменялось, но я-то чувствовала, что пружина, сжимавшая Лео, начинает отступать.

– Это самозванка. Пришлая колдунья. Ее необходимо казнить, пока не зарезала брата и сестру, деточек моего ненаглядного брата, – не менее громко и отчетливо, чем я, произнес Даррен. – Наши артефакты нам в помощь.

– Никакая не пришлая. Лучше пусть правит мачеха, чем ты, – возразила ему Эмилия. – Активируем артефакты. Боги не дадут соврать.

Вомбадрил промолчал. Но зеленый кристалл в его руках загудел. Принцесса и ее дядюшка перевели на меня ожидающий взгляд.

– Иди к нам, куколка. Займи свой стул. Принц на этой церемонии должен стоять поодаль. Как истинный правитель, хоть и будущий. А ты всего лишь выносивший его сосуд плюс застрявшая в нем чужая душа.

Не нужно поворачивать головы, чтобы узнать говорящего. Лучше вообще не смотреть на Даррена. Каким-то образом он даже сейчас подавлял во мне волю. Видимо, остаточный эффект. Ведь бедняжка королева давно не принадлежала сама себе.

Лео покачал головой, я приобняла его чуть сильнее. Не отойду от него. Он и так слишком много времени провел в одиночестве. Да, я не знаю подробностей, но того, что видят мои глаза, вполне достаточно.

– Сказала, буду рядом с сыном. Я в состоянии держать амулет. Только пусть кто-то из гномов поможет мне его настроить. Я не доверяю никому больше.

Ответом мне была ободряющая улыбка Эмилии и неверящий взгляд Вомбадрила. Видимо, королева совсем не радовала гномов комплиментами.

– Вот ты и проговорилась, – ухмыльнулся Даррен. – Виктория неоднократно отвечала на вопросы под надзором камня.

– Ничего подобного, – возразила я с поразившей меня самому горячностью. Уж больно бесил этот тип. – Я объясню, что произошло, – всем, у кого есть уши. И тебе, Карбюратор, не поздоровится.

Даррен ненадолго замолчал, видимо, переваривая, почему королевская фамилия в моих устах превратилась в оскорбление. В это время Вомбадрил не поленился встать и лично подал мне фиолетовый кристалл, который светился изнутри ровным светом.

В диаметре камень равнялся примерно одной моей ладони; я насчитала 24 одинаковых грани.

– Что бы ни случилось, сохраняйте спокойствие, ВашВеличество. Это камень повелительницы Эритании. Каждое слово вам подскажет сердце. Говорите только то, в чем абсолютно уверены. Как только кто-то произнесет ложь, церемония прекратится, – Вомбадрил давал наставление скороговоркой, столь отличавшейся от его обычной степенной речи. – Вам нужно доказать, что герцог вредил вам или вашей семье. Что его замыслы черны. Учтите, что он будет и спешить, и нападать.