И блеск в его серых глазах отчего-то завораживал, заставляя сердце стучать сильнее.

Я поднялась на мостик, и мы оказались слишком близко друг к другу. Он все держал мою руку в своей, и от этого под кожей разливался огонь. Один миг, вдох в унисон, встреча взглядов, будоражащий аромат его духов – и он осторожно привлек меня к себе. И мир преобразился: засыпанный снегом вечерний парк, красивый мостик, горячий глинтвейн, его теплая рука – все смешалось в один терпкий коктейль, и я уже не могла ничего изменить. Все, чего мне хотелось – чтобы он не выпускал мою руку.

Тепло его ладони жгло мои замерзшие пальцы, взгляд серых глаз скользил по моим губам, а я стояла и даже не пыталась освободиться. Вся моя женская сущность остро реагировала на его осторожные прикосновения.

— У вас потрясающе красивые глаза, Вера, — с трудом оторвав взгляд от моих губ, хрипло признался Калинин. Теплые пальцы коснулись моей щеки.

— Мам, я вас вижу! — вынырнул из лабиринта Ярик.

Вздрогнув, я расплескала остатки глинтвейна по руке.

Калинин усмехнулся и достал из внутреннего кармана пальто бумажные платочки в упаковке.

— Кажется, становится прохладно. Ярику пора домой, — оттирая от рук липкий глинтвейн, смущенно сказала я.

Он кивнул.

— Я провожу вас до дома.

— Если идти через парк, здесь не далеко.

— Мама, смотри, я делаю снежного ангела! — раздалось из лабиринта.

Я свесилась с мостика вниз.

— Немедленно выбирайся из сугроба! Снег холодный, не хватало еще простыть на праздники!

— Я же Дед Мороз, мама! — с досадой отозвался Ярик. — Дед Мороз не мерзнет!

— Вставай, кому говорят!

— Ярик, олени уходят домой! Если ты не придешь, им придется катить пустые сани! — громко проговорил Калинин.

— Нет! Олени не могут уехать без Деда Мороза! — Возмущенный несправедливостью малыш вынырнул из лабиринта.

— Тогда – вперед?

Я взглянула на своего ребенка и обомлела: за пять минут в лабиринте Ярик превратился в снежный ком!

— Как ты умудрился собрать весь снег?! — Я кинулась отряхивать его.

— Ты не Дед Мороз! Ты снеговик! — присоединившись ко мне, фыркнул Калинин.

Вместе мы отряхнули ребенка от снега и усадили его в сани.

— Ручки мерзнут! Мама-а-а! — захныкал Ярик и протянул мне обледеневшие рукавицы. — Почему они мерзнут?! Я ведь Дед Мороз!

— Да что ж это такое?! У меня нет с собой перчаток! — растерялась я.

— Возьмите мои.

Калинин протянул свои добротные перчатки из черной кожи. На этот раз я не стала упрямиться: переживала, что у ребенка замерзли руки, а температура воздуха стремительно понижалась.

Через парк мы везли Ярика на санях очень быстро – боялись, что он совсем замерзнет после того, как додумался вываляться в снегу.

В общем, Калинину пришлось помогать нам тащить наверх сани, пакет с сапогами Ярика и коробку со светильником, внутри которого все так же безмятежно спал серый котик.

— Спасибо, Максим Викторович! Даже не представляете, как вы нас выручили! — Остановившись у двери нашей с Яриком квартиры я начала искать ключи в своей сумочке. — Кстати, хотите горячего чая? На улице как-то резко похолодало, я и сама чувствую себя, как замерзший снежный ком!

Нет, ну, в самом деле, не отправлять же его обратно без горячего чая?

— У нас остались пирожки! — радостно закивал румяный с мороза Ярик.

— Они позавчерашние, — поморщилась я. — Но если разогреть их в микроволновке, может, все будет не так плохо?

— На чай с позавчерашними пирожками меня еще не приглашали! — рассмеялся Калинин. — Впрочем, ничего страшного, я все равно не чувствую вкуса.

— Как – не чувствуете? — пропуская его в нашу небольшую прихожую, изумилась я.