— Никогда не подойдешь ко мне сама, поиметь тебя не позволяешь, — безжалостно продолжал он. — Что мне еще сделать, чтобы ты выделила меня из толпы твоих обожателей?

Со стороны Хоегарда послышался сдавленный смешок. Но Шторос не шутил, и в ответ на смех друга оскалился и зарычал. Несмотря на плачевное состояние, рык получился угрожающий.

— Ну все, хватит, — вступил вдруг в разговор Дайм, спасая Динку от необходимости отвечать. — Нам надо уходить. Скоро сюда нагрянет патруль красных.

— После светового представления, что устроил Шторос, и воя, который устроила Динка, они, наверное, уже на полпути, — вставил Хоегард.

— Бесполезно, — безнадежно проговорил Шторос, втянув носом воздух. — Они уже почти здесь. Нам не уйти…

Динка тоже понюхала воздух, но ничего особенного не учуяла, кроме запаха своих мужчин. Но в чутье Штороса никто не сомневался, нос у него был самый чуткий из всех.

— В любом случае, хотя бы встретим их на ногах, — проговорил Дайм, поднимаясь. — Шторос, идти можешь?

Шторос попытался встать. Тонкая кожица, обтянув напрягшиеся мышцы, начала трескаться и расползаться, как ветхая ткань. Из мест, где она лопнула, сочилась кровь. Даже смотреть на это было больно, и Динка смущенно отвернулась, не в силах видеть такое.

— Нет, идите без меня, — часто и поверхностно дыша, Шторос рухнул обратно на живот. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не заскулить от боли.

— Еще чего! — возмутилась Динка. — Куда это мы без тебя пойдем?

— Залезай мне на спину, я понесу тебя, — проговорил Дайм, укладываясь перед мордой Штороса.

— Оу? Ничего себе! Сам Вожак потащит мою тушку на своем горбу! — ерничал Шторос, но никто не обратил на это внимание.

— Давай-давай, — Тирсвад ткнулся носом ему в бок под передние лапы, подталкивая к Дайму. Динка тоже просунула морду ему под лысый хвост между задними лапами, чтобы подсадить его. С третьей стороны под брюхо его подталкивал Хоегард. Втроем им удалось закинуть постанывающего бедолагу на спину Дайма.

— Ох не зря я тащил тебя из тюрьмы! — развлекался остроумными замечаниями Шторос. Но Дайм старательно игнорировал его. Динка подумала о том, что можно «сказать» так, чтобы лишние не услышали. А можно ли сделать так, чтобы не «слышать» того, кого слушать не хочется? Динка подхватила узлы со своими вещами в зубы. Удобно. Можно нести что-то в зубах и разговаривать при этом.

Пошатываясь и прихрамывая, компания двинулась вдоль реки в обратном направлении. Динка тоже спотыкалась, каждый шаг давался с трудом. Лапы были все искусаны, а на левом заднем бедре и вовсе был вырван клок кожи вместе мышцами.

— Давай я тоже тебя понесу, — предложил Тирсвад, кося карим глазом на то, как Динка ковыляет. Динка отрицательно помотала головой, сосредоточившись на том, чтобы не упасть. Тирсваду тоже досталось от руогов. Белоснежная шерсть вся слиплась от крови и свалялась, из-под проплешин выглядывали рваные раны. Хоегард плелся позади всех. Динка оглянулась на него и вздрогнула. Пока он лежал, было незаметно, но сейчас было ясно видно, что все его четыре лапы обгорели до самого живота также, как обгорел Шторос.

Динку кольнуло угрызение совести. Все внимание было приковано к едва не погибшему Шторосу. В то время, как Хоегарду тоже досталось — он первый вошел в огненную «воду», и через боль перераспределил силу по контуру пентаграммы. В том, что это сделал именно Хоегард, Динка не сомневалась. Сама она на такое управление силой была не способна и послужила лишь проводником, как и все остальные.

— Хоегард, может мы с Тирсвадом тебя понесем? — Динка поравнялась с серым варрэном и заглянула ему в глаза.