– Нам надо здесь находиться, на смотровой площадке, – тут же ответила она.

– Брось ты. Если очень хочется, то можно, к тому же мы ненадолго…

Это был не протест против правил – Мюллер прямо намекнул, что стоит удивить и привлечь к себе внимание.

– Я не умею танцевать, – совсем негромко и едва слышно произнесла Зоряна.

– Я тебя научу чуть позже, – произнес я, вызвав еще один прилив надежды радости и грядущего счастья.

– Зорь, отойду на пару минут, – отпустил я руку девушку и чуть придержал ее. – Не волнуйся, все под контролем.

Под заинтересованными взглядами вышел со смотровой площадки галереи и двинулся через редкие группы танцующих. Туда, где совсем недавно видел бордовое платье и водопад черных как смоль волос.

Подошел к смуглянке в тот момент, когда широколицый мужчина во фраке замер в изящном жесте – протягивая руку, готовясь увлечь ее в танец. Непальский горец, сама дисциплина, стоял поодаль у стены, внимательно наблюдая за девушкой. Может, это туземная принцесса? Да нет, кожа смуглая, но азиатских черт нет вовсе – скорее, квартеронка. Африка или Латинская Америка.

– Миледи, – изобразил я учтивый поклон, протягивая ей руку.

Широколицый господин во фраке очень удивился, когда я беспардонно его оттеснил – не плечом, конечно же, а просто завладев вниманием девушки. К тому же я не просто грубо, а совершенно дерзко и немыслимо нарушал бальный этикет – но вот на что, на что, а на это мне точно сейчас глубоко наплевать.

– Юноша, леди уже приняла приглашение, и… – на английском произнес господин.

– Кто здесь? – показательно вздрогнул я, посмотрев в яркие голубые глаза смуглянки. И быстро оглянулся по сторонам, демонстративно не замечая мужчину рядом. – Оу, – наконец наткнулся я взглядом на соперника. – Мне кажется, миледи сама может ответить, и не вам указывать ей, как жить и что делать.

Человек, который скоро должен сказать «Аве Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!», может себе позволить и выйти за нормы поведения. Смуглянка после моего возмутительного пассажа – как я и ожидал, взяла меня за руку. Сделав несколько плавных шагов, мы вырвались из окружающего мира и закружились в сказочном калейдоскопе танца. Я, правда, ощущал на себе полный злобы и даже ненависти взгляд широколицего господина во фраке, но настроение мое от этого лишь улучшалось.

Сделал гадость – весь день на сердце радость. Люблю это дело.

– Ты неожиданно хорош, – на чистом русском произнесла смуглянка. – Барон Нидермайер, вероятно, расстроится тем, что…

Для того чтобы смотреть ей в глаза, приходилось немного задирать подбородок. Что за жизнь, почему я не попал в это тело на пару лет позже?

– Frankly, my dear, I don’t give a damn, – прервал я смуглянку знаменитой в моем мире фразой, которую можно перевести как «честно говоря, моя дорогая, мне наплевать».

По реакции девушки не понял, написала ли Маргарет Митчелл здесь Унесенных ветром и стали ли в этом мире слова Ретта Батлера культовыми. Но партнершу по танцу сумел приятно удивить.

– Ты мне все больше нравишься, – звонко рассмеявшись, снова на русском произнесла она.

– Ты мне тоже, – на ее родном языке ответил я. То, что смуглянка не эскортница, уже понял. Во-первых, я не чувствовал ее эмоционального фона; именно поэтому, кстати, не сразу обратил на нее внимание, рассматривая непальского горца. Во-вторых, обычная девочка по вызову не стала бы так демонстративно отказывать барону. Не в этом мире и не в этой жизни – так что, думаю, социальное положение у голубоглазой мулатки очень высоко.

Кстати, душой не покривил – она действительно мне понравилась. И танцевала гораздо лучше меня.