– В каком хорошем состоянии дошли до нас останки! – удивился один из археологов, Володя.

– Да, мумификация произошла по неизвестной пока нам причине, – рассказал Клёнов. – Думаю, из-за свойств местности.

Археологи пришли к тому же выводу, что и мы – захоронение было сделано в начале прошлого века.

– Погост вокруг церкви был, – сообщил специалист Государственной инспекции по охране памятников и культурного наследия области Сергей Кириллович Горенко. – Но, увы, он разделил печальную участь церкви. Его тоже ликвидировали в тридцатые годы.

Теперь специалисты займутся описанием найденных в могиле вещей, а затем увезут мумифицированные останки для более подробной экспертизы. Нас это больше не касалось. Но я не могла смириться с таким поворотом дел. Увы, Алексей уехал из нашего лагеря ещё до появления археологов. Однако мы сообщили им и про саблю, и про то, кому

она принадлежала, и про личность самой девушки, чьи останки покоятся здесь.

Было решено провести разведку более обширного участка местности, чем исследовали мы. Археологи решили поискать другие захоронения и проверить фундамент церкви. Нередко под церквями создавались склепы.

– Помните, Алексей говорил, что следы его прадеда теряются здесь? – спросила я у Клёнова. – А что если Константин Вальдес решил остаться рядом с могилой любимой женщины? Если прожил тут в безвестности до конца жизни? Замаливая грехи, например. Быть может, он тоже похоронен где– то рядом.

– Хорошая версия. Думаю, её стоит проверить. К тому же, это вполне возможно, потому что он был дворянином и мог пожертвовать церкви какие-то средства.

Нам позволили вести работы параллельно. Поскольку мы тоже официальная поисковая организация, да и оборудование наше не уступает их, археологи предложили сотрудничать. Иван Владимирович буквально воспрянул духом от этого. Что скрывать – и я тоже.

Поле вокруг карьера обросло палатками и машинами. Теперь здесь стало очень оживлённо, кипела работа. Люди в камуфляже ходили с металлодетекторами и щупами, вызывая интерес у местных жителей. Несколько женщин пришло прямо в лагерь.

– Не припомню, чтоб тут было кладбище, – заметила одна. – Я тут с рождения живу, почти пятьдесят лет уже. При мне ничего такого не было, и ничего подобного не находили. Да и родители не говорили никогда о погосте.

– Ну, если кладбище, как и церковь, начала позапрошлого века, то ко времени вашего появления на свет уже ничего могло не остаться, – сказал Сергей Кириллович. – В советское время, особенно в тридцатые-сороковые годы, старые кладбища активно уничтожались. Имевшие какую-то ценность могилы, захоронения выдающихся людей, иногда переносились, но чаще памятники просто сносили, а на месте погоста разбивали парки или строили дома. Иногда кладбище просто само приходило в запустение и постепенно разрушалось. Знаете, сколько домов стоит на могилах? Мы у одного дедушки прямо под домом захоронение нашли. Он решил ремонт сделать, поменять трубы. А рабочие на гроб наткнулись. Нас вызвали.

Женщина охнула и всплеснула руками. Это она ещё про работу поисковиков не слышала, когда останки солдат поднимают сотнями…

Вечером мы всей компанией отправились в гости к Алексею. Теперь было не страшно оставлять лагерь, и можно было не бояться, что захоронение в наше отсутствие разграбят.

Дом у Алексея оказался добротный, большой, в два этажа. И внутри очень современный. Печь переделана в камин, полы дубовые, аж ногам приятно. А вот вместо привычной деревянной веранды здесь была выстроенная из красного кирпича, с колоннами. По всему участку плитками выложены дорожки и растёт много плодовых деревьев. В глубине сада я заметила гамак. Наверное, замечательно днём расположиться в нём с книгой и окунуться в захватывающую историю.