После ужина поднимаюсь в кабинет и открываю почту. Письмо от Эдика, с прикрепленными файлами, уже меня ждёт. Первый уровень безобидный и можно пользоваться обычной электронкой. Прохожусь по биографии: Светлана Сергеевна Серова, 23 года.

«Серова – серенькая – мышка» – сразу приходит на ум. Мелкая добыча для Шерхана.

Мать: Вера Васильевна, учитель, сейчас на пенсии. Отец: Сергей Александрович, майор в отставке, умер три года назад – инфаркт. После отставки начал заниматься строительным бизнесом. Сначала дела шли хорошо, но потом нечто случилось, пришлось продать большую квартиру за долги и переехать в хрущёвскую двушку на окраине. Вероятно, это его и подкосило. Типичная для нашего времени история. Задумался: Сергей – случайное совпадение или знак судьбы?

Бегло просматриваю остальную информацию. Единственная и поздняя дочь. Закончила школу почти с медалью. Музыкальная школа, художественная гимнастика. Больших успехов не достигла, – часто приходилось переезжать с места на место и, видимо, условия для серьёзных занятий были не везде. Увлекается йогой. Интересная деталь: лет пять назад заняла первое место по стрельбе. Любопытно! Разносторонняя Мышка.

Пыталась поступить в МГУ, но не прошла на бюджет и поступила в местный вуз – романо-германская филология, английский язык. Два года исправно училась, но внезапно умер отец. Пришлось взять академический, а потом и вовсе забрать документы. Закончила бухгалтерские курсы и сейчас работает в такой-то ЖКХ компании. Два дня назад взяла отпуск на неделю. Пытается получить кредит. Мать сейчас в областной больнице, какой-то длинный диагноз начинающийся с «кардио», нужна срочная операция.

Есть ещё всякие мелкие детали, но ничего интересного кроме того, что встречалась с каким-то Игорем, правда рассталась с ним год назад. В соцсетях не мелькает, страничка ВэКа несколько лет не обновлялась.

Меня больше интересуют прикреплённый план областной больницы. На нём прочерчен её обычный маршрут за последние три дня и даже указано примерно время, когда она проходит определённые точки. Не удивляюсь, ничего сверхъестественного в этом нет: видеокамеры сейчас повсюду – наблюдают, записывают, хранят где-то информацию.

Посылаю короткое письмо Эдику. Больше, пока, ничего не нужно. Шерхан доволен: завтра у него будет интересный день.

Из больницы возвращаюсь уставшая. Без охоты ковыряю вчерашние, полузасохшие макароны. Настроение ужасное: мама очень плоха, а на такие операции – очередь, квоты. Врач предложил платную – без ожидания, но назвал такую сумму, что я просто обалдела.

Банк сегодня окончательно отказал в кредите. Из ценного имущества – только эта хрущёвка. А жить-то где? С родственниками у нас как-то не сложилось, а те, с кем поддерживали контакт, уже в возрасте и, при всём желании, помочь не могут. Выхода нет – нужно ждать очереди, но мама может просто не дожить. Да и лежать в многоместной палате тяжело, а дома нет условий – нужен кислород, капельницы…

Последняя надежда – на встречу с главврачом. Сегодня прождала его три часа, но он так и не появился. В регистратуре сказали, что завтра будет в конце дня. Если и завтра не поймаю – лягу под дверью и буду ждать хоть неделю.

В квартире холодно и сыро. Сантехника подтекает, и кран в ванной надоедливо капает. После вынужденного переезда и смерти папы мы так и не смогли обустроиться – до сих пор всё заставлено коробками. В общем – неуютно.

Смотрю сейчас на наш семейный цветок – диффенбахию, которую папа купил ещё в молодости и возил с собой по всем гарнизонным квартирам. Он совсем захирел: пятнистые листья по краям побурели, а новые склеились и не разворачиваются. А с чего бы им разворачиваться в таком холоде? Так, конечно, теплее. Люблю это растение – оно память о папе. Надо бы пересадить его летом.