– Слушаюсь… Господин. Простите, Господин.

Как и предполагал, слово «правила» подействовало. Правила – значит, так положено, значит, так правильно, и её главная карта остаётся при ней. Ей не обязательно знать, что эти правила придумал я.

– Выходи!

Она испуганно и нервно царапает пальчиками дверцу, наконец находит ручку и открывает.

Вот мы и дома. Первая часть плана завершена. Впереди ещё много работы, а карту памяти из видеорегистратора, установленного в салоне машины, выну завтра. Знаю, что она никогда не пригодится, но привык всегда правильно оформлять договоры.

Мышка смущена, не знает, что делать.

– Куда можно повесить куртку?

Открываю дверь гардеробной и показываю.

– Спасибо! А обувь тоже тут нужно оставить?

Молча киваю.

– А где можно помыть руки?

Показываю на дверь гостевого туалета. Возвращается, некоторое время в волнении стоит, не зная куда деть руки, краснеет и наконец, видя, что я стою и просто молча смотрю на неё, смущённо спрашивает:

– Что мне нужно делать?

Даю длинную паузу и спокойно говорю:

– У тебя проблемы с памятью или со слухом?

– Нет, а почему… – вдруг замолкает и в ужасе смотрит на меня: начинает понимать.

– Ты всего несколько минут в моём доме, но уже успела нарушить одно из самых главных правил. Скажи, какое?

– Простите! Я забыла, растерялась! Нужно было добавлять «Господин», да?

– Рабыня, ты опять проявила неуважение к своему господину. Ты груба и невоспитанна. Иди за мной, ты будешь наказана.

Поднимаюсь по лестнице, и Мышка обречённо, с красным от стыда лицом, идёт за мной. Как же она мне облегчила задачу: не пришлось изобретать повода для инициации. Её нужно сразу ввести в роль рабыни – она ждёт, готовилась к этому всю дорогу до дома, и этому огню возбуждения нельзя дать угаснуть!

Опять еду в его машине. У неё простой и даже старомодный дизайн салона, всё отделано натуральным деревом и кожей. Шума двигателя почти не слышно, и у машины удивительно плавный ход – она словно плывёт, покачиваясь на волнах. Если закрыть глаза, то кажется, будто я на борту парусника, отправляюсь в плавание в неизведанные края!

Как же случилось, что я так быстро решилась на этот безумный шаг – отдать себя в руки незнакомцу, о котором не знаю ничего? Хотя нет, я знаю его имя, знаю, что у него своя фирма, и он занимается медицинским оборудованием.

У него много денег и он щедр – просто так, мимоходом, оплатил операцию маме. Проявил ко мне участие, когда я слетела со ступеньки. Или это было не просто участие? Но ведь возник же он там, на дороге из тумана, именно тогда, когда я молила небо о помощи, и как рыцарь, пусть даже не на белом коне, спас меня!

Ещё я знаю, что он умён, начитан, тонкий психолог и даже философ. А ещё он мне нравится. Очень!

Какой он разный! Я видела его грубоватым, властным, грозным, сочувственным, великодушным, невозмутимым, ироничным и серьёзным – и всё это за те часы, нет, минуты, что мы провели с ним вместе! Многих людей не узнаешь так близко и за всю жизнь! К тому же никто в жизни, кроме родителей, не сделал мне столько добра, сколько сделал он всего за один день.

У него необычные вкусы, но ведь он, несомненно, много видел и испытал. А теперь ищет чего-то новенького – наверное, может себе это позволить.

Он протянул руку и поднял меня тогда у ступеньки. Не просто поднял, а предложил вытащить из тоскливой безысходности одиночества и нереализованных желаний. Дал мне шанс. Да, именно так он и сказал!

Почему же мне так тревожно и страшно? Искоса поглядываю на него, а он бесстрастно смотрит только вперёд, и я вижу одну сторону лица, изуродованную страшным шрамом. Не могу понять, боюсь я его или нет? Пожалуй, нет – ведь я заглядывала ему в глаза и потому верю. Отчего же эта тревога? Может быть, я страшусь, что не справлюсь, не смогу дать ему того, чего он ищет во мне? Разочарую его.