Допив вино, Александр подозвал мальчишку-слугу, еще зимой приобретенного на местном рынке вместе с двумя служанками-поварихами:

– Отнеси наверх еды и вина, Авель.

Парнишка молча поклонился и убежал на кухню. Юркий был паренек, не глупый и работящий, правда, словно бы малость пришибленный – собственной тени боялся. Видать, досталось по жизни…

– Дубинушка, дождись наших – и пируйте, – Саша поднялся на ноги и, подойдя к лестнице, обернулся. – А я чуть позже спущусь.

На втором этаже здания всегда царила приятная полутьма – узенькие оконца не пропускали слишком много света. Войдя в гостевые покои, Александр уселся на низенькое ложе и с некоторой жалостью посмотрел на жадно принимающих пищу парней. М-да-а… доходяги!

– Архипелаг ГУЛаг, – тихо пробормотал Саша.

Оба беглеца разом вскинули глаза:

– Что вы сказали, господин?

– Ешьте, ешьте, – Александр махнул рукой. – Не беспокойтесь, никто вас тут не тронет. Потом расскажете мне кое-что…

– Да мы хоть сейчас…

– Я же сказал – ешьте.

Наконец, парни насытились и, судя по всему, были готовы к обстоятельной и неторопливой беседе, тем более – имея таких внимательных слушателей, как Саша и Катерина.

Говорил, в общем-то, худенький – нигериец из племени ибо, звали его Луи Боттака. Его приятель – длинный краснокожий фульбе по имени Нгоно – больше молчал и все время улыбался, время от времени кивая головой и поддакивая.

Да уж, парням пришлось пережить немало! Шхуна «Этуаль», на которой они плыли в надежде перебраться во Францию, внезапно попала в шторм, во время которого налетела на рифы и разбилась в куски.

– Понимаете, ведь на берегу, горели костры. Капитан, верно, подумал, что они обозначают безопасное место… А там…

– А там оказались рифы, – с усмешкой перебил Александр. – Знакомая картина. А дальше вас посадили в сарай в какой-то гнусной деревухе!

– О, да, господин. Нас всего трое спаслось – я, Нгоно – он теперь мне как брат! – и еще был Бенжамен, малиец… бедный, бедный Бенжамен! Его убили… Просто так – пронзили копьем, прямо насквозь! Вот тогда-то мы и поняли, наконец, где оказались… Хотя – Нгоно в это до сих пор не верит, верно, Нгоно?

Нгоно лишь пожал плечами и улыбнулся.

– А что ты сам-то понял? – негромко спросила Катя.

Луи вздохнул:

– Понял, что мы в каком-то другом, древнем времени… Понимаете, я же учился в школе, было такое… Нас потом продали, продали в рабство, еще втроем… Потом бедняга Бенжамен ударил надсмотрщика… и его… его – копьем… А мы… а нас просто избили, видать, работорговец не хотел портить товар и терять деньги. Нас купил один фермер… или как он тут называется… мы работали, тяжело, копали землю… было не убежать – следили, потом фермер разорился, нас повезли в город на рынок… мы и решили – бежать! Бежать, а уж там – посмотрим. Понимаете, я раньше еще заметил, что вдруг пропало все современное – автомобили, скутеры, вывески… И вдруг – на бегу! – увидал – «Кока-кола»! И сразу подумал – это кто-то из нашего мира, я и раньше про это думал, про то, что мы можем здесь быть не одни!

Паренек замолчал, сделав долгий глоток холодного разбавленного вина.

– Ну, и как ты думаешь, в каком мы веке? – быстро спросил Александр.

– Я не думаю, – рассказчик неожиданно улыбнулся. – Я точно знаю. Августин Блаженный умер около десяти лет назад, я это как-то услышал – а кто такой Августин Блаженный и когда он жил – я учил в школе при католической миссии, у нас еще, в Кано, есть такой город.

– Вспомни-ка поподробней, как вы здесь оказались? Ну, вашу шхуну, шторм… Кроме вас в это время в море никого не было?