В течение всего дня в моем сознании мелькают удивительные образы предстоящей вечеринки. В точности как на фотографиях вечеринок на последних страницах журнала Vogue Paris: рок-звезды, художники, дизайнеры, всемирно известные фотографы – все будут там! По крайней мере, мне выпал шанс, чтобы отвлечься от реальности и блуждания по этому грязному городу.

В тот вечер Скарлетт слишком долго готовилась. Она напоминала копию моей мамы – вечно прихорашивается.

– Пойдем, Скарлетт, мы опоздаем. Пеппер сказала быть там в девять.

– Я делаю глаза. – Она сидит на кровати, прислонившись к ней и поглаживая ресницы тушью.

– Теперь все? – Я нервно расхаживаю по комнате.

– Мне нужно наложить тени и еще сделать прическу.

– Не обязательно доводить это до совершенства. Разве мы не можем просто пойти? Ты отлично выглядишь!

Мои доводы не заставляют ее ускориться. Мне приходится ждать. У Скарлетт свой стиль – думаю, потому что она с Тихоокеанского Северо-Запада, она прячет свое прекрасное тело под мешковатой одеждой любительницы природы. Клетчатые фланелевые рубашки и походные штаны являют полную противоположность ее суперженственному лицу и волосам. Хотя у нее определенно более практичная обувь. Мои черные замшевые туфли на каблуке с ремешком на лодыжке – это кошмар, и моя одежда тоже не работает. Все, что у меня есть, это футболки, пара малопривлекательных джинсов, две юбки, два свитера и мои цифровые часы Star Wars («Звездные войны»).

Мы находим адрес, который нам дала Пеппер, и это оказывается особняк, скрытый за высокими серыми каменными стенами. Мы звоним в домофон, и дворецкий открывает ворота, держа в руках бокалы с шампанским. Он ведет нас внутрь и берет наши пальто. Возникает мысль, что это не та вечеринка, которая мне грезилась. Она совершенно тихая, и нет молодых людей из мира моды – только пожилые бизнесмены. Двое из них подошли и поприветствовали нас по-французски, на что я отвечаю: «О, извините, я не говорю по-французски». Затем обращаюсь к Скарлетт: «Пойдем посмотрим на огонь», – и мы отходим к камину.

Я стою спиной к огню, осматривая комнату. И никак не возьму в толк. Группки бизнесменов стоят вокруг, беседуя и потягивая напитки. Большинство из них в костюмах, часть – в арабских одеждах с платками. Похоже, они только что закончили свои политические переговоры или что-то в этом роде.

Замечаю на кушетке молодую лежащую женщину. По-видимому, в прошлом она работала моделью, судя по ее поразительной красоте, но теперь она стала старше и более пышнотелой. Она смотрит на нас, словно сквозь густой туман. «Привет, девчонки…»

Мы подходим; Скарлетт остается стоять, а я сажусь на угол дивана, у ее ног. «Привет, я Джилл, а это Скарлетт».

Она слегка приподнимает голову и говорит:

– Вы здесь новенькие, не так ли?

– Новенькие? Вы имеете в виду в Париже? – спрашиваю я.

Ее голова поднимается и опускается, как будто она собирается потерять сознание. Она лежит на черной бархатной подушке.

– Я Джули. Я живу здесь.

– И как долго вы здесь живете? – интересуюсь я.

– Восемь лет.

Затем тихим шепотом она произносит:

– Не делайте этого. Вы застрянете.

Мы со Скарлетт переглядываемся. Джулия наклоняет голову, выкатив глаза на мужчин позади нас.

Она напоминает мне «потерянных девушек» Голливуда: группу моделей, в которую я старалась не быть втянутой. Некоторые из них обитали в особняке Playboy Mansion[3], испытывая судьбу. Встретят ли они преуспевающего актера, чтобы жить долго и счастливо? Или они быстро попадут в постель богатого старика и наркозависимость? Некоторые становились дорогими проститутками, которые в конечном счете оказывались зависимыми от героина. Они застревали с этими мужчинами, потому что им нужны были наркотики, а потом, когда они утрачивали свою свежую здоровую внешность, их продавали другим мужчинам для секса. Если в Париже порядки вроде тех, что царят в Лос-Анджелесе, мужчина будет использовать ее какое-то время, а потом поделится ею со своими друзьями. Вколи ей наркотик и поимей ее. Девочек держали как домашних животных. Я не позволяла этому случиться со мной раньше и, конечно, не хотела идти по этой дорожке в Париже.