Витни, которая отрезала себе ломоть хлеба с сыром, отложила тарелку с едой в сторону. Она задумчиво посмотрела на изменившееся лицо Калеба. Ей на мгновение показалось, что у костра осталось только его тело, в то время как анара странствовала в собственном темном прошлом.

- И что же совершил ты? - проницательно спросила она. - С каким принятым решением научился жить?

Наемник усмехнулся и покачал головой. Игрейн и Глостер прислушивались к разговору, удивляясь, что Калеб решился рассказать о своем прошлом. Ведь он, как и большинство наемников, не любил говорить о том, что было.

- Не хватило бы целой ночи, чтобы я исповедался в своих грехах. На моих руках много крови. И я убивал, даже когда толпа молила о пощаде.

- Нет… - покачала головой Витни, - тебя мучают не незнакомые тени. Ты убил того, кто был тебе близок.

Калеб дрогнул, в этот раз улыбка не коснулась его лица. На мгновение он даже побледнел и осмотрелся, будто тени прошлого, вопреки его словам, все же преследовали его. Но наемник быстро взял себя в руки, а потом усмехнулся.

- Мне едва исполнилось шестнадцать лет. Несколько лет я провел на арене. Все что я умел – это сражаться и убивать. Каждую заработанную монету я откладывал, чтобы наконец-то стать свободным. Чтобы мне не грозил голод и холод… А ведь почти все бойцы заканчивают одинаково. Везет тем, кто умирает на ринге молодым…Ты ведь видела на площадях нищих попрошаек без рук и глаз? Некогда, они побеждали на арене, но, в конце концов, сила уходит, а деньги заканчиваются. И все что остается вчерашним героям – это униженно просить о куске хлеба. Я не хотел закончить как они.

Наемник замолчал. Витни ждала продолжения его истории, но Калеб резко распрямился и направился в лес, забыв о собеседнице.

Витни перевела взгляд на тень наемницы. Игрейн присела на место Калеба.

- Ему предложили провести особенный бой – до смерти одного из бойцов. В противники выбрали его единственного друга. - Игрейн улыбнулась. - И знаешь, что ответил Калеб?

- Он согласился, - пробормотала Витни.

- Да, - подтвердила наемница, - Калеб ответил согласием. Не устоял перед золотом и свободой.

- Он знал?

- Друг? - Игрейн отрицательно покачала головой. - Нет. И его удивление было безмерно, когда он понял, что тот, кому он доверял, отплатил ему предательством. Вот так была куплена свобода Калеба и его богатство. - Наемница наклонилась к Витни и прошептала ей в ухо. - Калеб носит на шее амулет, который снял с убитого друга. Он никогда его не снимает. Видимо, желает, чтобы мертвые тени никогда не покидали его.

Витни отшатнулась от белокурой наемницы, от ее глумливой усмешки.

- Тебе ведь нравится это? - догадалась она. - Нравится жизнь, которую ты ведешь.

- Калеб прав, ты совершенно невинна. И ты ничего не знаешь о жизни, - Игрейн вытащила меч из ножен. - Видишь зарубки на рукояти? Это память о каждом убитом враге. Одна колдунья еще в юности сказала мне, что, делая зарубку, я навсегда привязываю анару убитого противника к себе. Его силы становятся моими, его знания переходят ко мне. Поэтому, когда я настигаю нового врага, на моей стороне сражаются десятки воинов.  

Юная воительница, которая еще не отняла ни одну чужую жизнь, посмотрела на рукоять меча, пытаясь сосчитать все зарубки. Но их было слишком много. Вся рукоять была в маленьких трещинах. И каждая трещина, сглотнула она, была одной отнятой жизнью. И ей только оставалось гадать – чьи жизни забрала Игрейн – невинных или преступников?  

- А ты, девочка, ты когда-нибудь поднимала меч против врага, окропляла лезвие меча или кинжала в крови противника?